Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

Моим слушателям был понятен подтекст такого заявления. СССР поставлял оружие и обучал палестинцев позже, лишь тогда, когда Организация Освобождения Палестины была признана мировым сообществом в качестве единственного и законного представителя арабского народа Палестины и как составная часть мирового национально-освободительного движения.

Реакция моих слушателей была весьма сдержанной. Беседа стала протекать более вяло, и все ограничилось общими местами.

Сославшись на то, что время довольно позднее, я поспешил выйти на улицу, где уже кипела ночная жизнь. Разноцветными огнями изнутри и снаружи освещались витрины магазинов, сновали продавцы с лотками сигарет и восточными сладостями. Люди пешком и на автомашинах возвращались с последнего сеанса кино. По бульвару вдоль гранитной набережной фланировали каирцы, наслаждаясь прохладой от Нила.

«Уф, взмок, как на экзамене», — подумал я про себя и не спеша пошел домой, обдумывая услышанное.

Наутро резидент, которому я доложил об этой беседе, был краток и категоричен:

— Вас употребили как «канал влияния». Пусть палестинской проблемой занимаются, если захотят, дипломаты. В ней, как в топком болоте, можно увязнуть. Да и эта Организация Освобождения Палестины еще похожа на малька, она не выкристаллизовалась во что-то определенное и четкое. Прошу учесть также, что каждая арабская страна будет использовать палестинский вопрос так, как ей это будет выгодно. Сделайте запись беседы и направьте его по линии посольства. Киньте эту рыбешку в общий котел для навара, а то посол уже стал намекать, что мы даем ему мало информации.

Пришлось сесть за стол и написать для посольства услышанное от палестинцев. Работа по пополнению почтовой информации учреждения прикрытия — вещь неизбежная, но муторная, требующая большой затраты времени. И лишь перечитав написанное, я понял, что мне вчера приоткрылась — нет, не дверь, а всего лишь форточка в новую, неизвестную до сего времени тему, названную впоследствии «проблемой беженцев», «палестинской проблемой» и затем «палестинской революцией». Термин «накба» (катастрофа, беда) постепенно исчезал из терминологии палестинских лидеров в печатных изданиях. Возник новый лозунг — «Саура хатта Надр» — «Революция до победы».

Организация Освобождения Палестины прошла сложный путь. Впоследствии, официально отказавшись от терроризма в качестве единственного средства борьбы за национальные права и самоопределение, она была признана более чем сотней государств мира в качестве единственного и законного представителя палестинского народа. Затем, признав Израиль, она отказалась и от его ликвидации. Интересно, дожили ли мои собеседники до того времени, когда мирные переговоры оказались эффективнее ведения боевых действий?

После беседы у филателиста с тремя палестинцами представляется возможным временно сосредоточить внимание на палестинской проблеме, рассматривая ее в динамике развития и собственного начального опыта. Неизбежно, что некоторые общие места будут перемежаться с личными воспоминаниями о контактах с палестинцами. От общего к частному и наоборот.

В шестидесятые годы в деятельности каирской резидентуры получение разведывательной информации по палестинской проблеме не было первоочередной задачей. В Египте особой политической активности палестинские беженцы не проявляли, своих органов прессы там не имели. Они верили в то, что Насер объединит арабские народы и освободит Палестину. После развала в 1961 году Объединенной Арабской Республики эта вера пошла на убыль.

Действия небольших вооруженных палестинских групп — фидаев — при содействии египтян с территории сектора Газа носили на первых порах ограниченный характер и особого резонанса в регионе не вызывали. Создание ФАТХ, впоследствии ставшей одним из основных движений палестинцев, а также других палестинских фронтов и организаций проходило в других арабских странах — Сирии, Иордании, Кувейте, Ливане и вызывало определенную ревность у Каира.

Нас в Каире настораживало то обстоятельство, что первый председатель исполкома Организации Освобождения Палестины Ахмед Шукейри, по определению наших ученых, — представитель старого, феодально-буржуазного палестинского руководства, — открыто выступал с призывами к войне против Израиля с применением самого современного оружия. Эти воинственные заявления в какой-то мере импонировали президенту Насеру, который до войны 1967 года утверждал, что «война с Израилем — это единственное решение» и что «отнятое силой должно быть возвращено силой». Ведь недаром на митинге в Каире часто можно было услышать такой рефрен: «Насер, Насер, о любимый, мы войдем в Тель-Авив». Такие настроения не могли существовать без поддержки сверху.