Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

В свою очередь, я пытался довольно безуспешно вытянуть из него подробности о политике Англии, которая никак не хотела выпустить богатый нефтью эмират из зоны своих интересов. Советник отделывался общими фразами о том, что как эмир, так и народ Кувейта всегда выступали против английского господства и боролись за свою национальную независимость.

Англия отказалась от своего протектората над Кувейтом в 1961 году и заключила с ним новое соглашение. Министерство иностранных дел Ирака сделало заявление, что Иракская Республика не признает независимость Кувейта, который исторически является ее частью на том основании, что прежде входил в Басрийский валайет.

После этого заявления Кувейт закрыл свою границу с Ираком и под предлогом противостояния иракской угрозе пригласил английские войска. Обе стороны обратились с жалобами в Совет Безопасности. Ирак обвинил Англию в намерении напасть на него, а Кувейт обвинил Ирак в угрозе его независимости. Дебаты в ООН ничего не дали, что привело к обсуждению проблемы на региональном уровне. Совет Лиги арабских государств призвал принять меры с тем, чтобы англичане вывели свои войска из Кувейта, и призвал. Ирак воздержаться от использования силы. После того, как Кувейт стал членом Лиги арабских государств, было принято решение направить туда несколько тысяч военнослужащих из арабских стран. Английские войска были вынуждены покинуть Кувейт. Такова была канва бесед с кувейтским советником в течение длительного времени.

Корни притязаний Ирака на Кувейт оказались столь живучи, что дали свои плоды много лет спустя. В начале 90-х годов президент Ирака С.Хусейн временно аннексировал Кувейт, однако военные действия под эгидой США — «Буря в пустыне» — заставили Ирак отступить.

Возникшее вначале подозрение, что советник действует в интересах английской разведки, отпало, так как конкретных доказательств найдено не было. Он не интересовался ни мной как дипломатом, ни моей работой в посольстве. В конце концов, он прямо дал понять, что СССР должен содействовать приему Кувейта в ООН, а я — написать об этом обоснованное предложение в Москву. Мое положение атташе посольства и рядового сотрудника резидентуры удержало меня от встречного вопроса о том, а что «будет иметь» СССР от этого. Лишь позже, работая на других уровнях, в других странах, я понял, что высокая политика — это не только искусство возможного, но и реализация принципа пилы: «мы — вам, а вы — нам». Стало также ясным, что большая политика делается на пульте дирижера, а не одним музыкальным инструментом из оркестра. Разведка СССР, в отличие от разведки США, редко исполняла сольную партию.

Усилия кувейтских представителей, действовавших, наверное, не только в Египте, увенчались успехом лишь в мае 1963 года, когда Кувейт стал полноправным членом ООН. А мой кувейтский друг, выполнив свою задачу, начал терять интерес ко мне. Разные весовые категории: советник и атташе. Он и вовсе перестал общаться со мной, когда руководитель нашего государства той поры, Н. Хрущев, во время своего почти полумесячного пребывания в Египте в 1964 году на одном из своих публичных выступлений довольно пренебрежительно отозвался о Кувейте, назвав его к тому же «кюветом». Время на контакт с кувейтским советником было затрачено много, реальной пользы от него для меня и, соответственно, для разведки — почти никакой. Но зато я понял, что арабы весьма настойчивы в достижении своих целей и что за их гостеприимством, любезностью и цветистыми уверениями в уважении и дружбе часто скрывается голый прагматизм.

Через некоторое время своего пребывания на основе полученного опыта я уже старался не быть пассивным «каналом влияния», хотя полностью избежать этого ни одному оперативному работнику не удавалось. Первой производной (как говорят математики) от «канала влияния» стало понятие «агент влияния».

КТО ОНИ, ЭТИ «АГЕНТЫ ВЛИЯНИЯ»?

Это устойчивое словосочетание возникло из недр разведки и получило право на гражданство в период «холодной войны», а затем уже стало использоваться в публичных выступлениях и на страницах прессы.

Наметились две полярных тенденции. Одна заключается в стремлении причислить к «агентам влияния» тех лиц. которые, по оценке их политических оппонентов, проводят линию, выгодную не своему отечеству, а в угоду иностранного государства. Другая состоит в полном отрицании такого специфического вида агентуры. А раз так, то говорить и писать о ней нет смысла.

— А вас еще не записали в «агенты влияния»? — так ехидно вопрошал некогда авторитетный наш еженедельный журнал, который в настоящее время сник, перешел на содержание какого-то банка и стал каналом его воздействия на сознание своих немногочисленных читателей.

Для выяснения истины лучше всего обратиться к рассмотрению концепции тайных операций ЦРУ и найти в них место и роль «агентов влияния».