Спецслужбы мира за 500 лет

Вероятнее всего, еще при жизни Петра Великого Елизавета стала объектом пристальной заботы российских секретных служб – вначале как дочь императора (общеизвестно, что у Петра были особые отношения с дочерями, Анной и Елизаветой, которых он нежно любил), затем как продолжательница его начинаний и замыслов. Ликвидация Тайной канцелярии при Екатерине I и Преображенского приказа при Петре II, несомненно, могли подтолкнуть сотрудников этих ведомств к союзу с императрицей: они могли составить костяк ее личной секретной службы. Мы уже упоминали о «странном» пренебрежении Ушакова и его людей информацией об участии Елизаветы в заговоре против Ивана Антоновича. Не исключено, что вольное поведение «дщери Петровой» есть талантливое воплощение сценария, предложенного тайными службами: такая манера соответствовала и возрасту, и характеру Елизаветы и являлась на тот момент наиболее безопасной. В 1735 г. жена английского резидента в Петербурге леди Рондо, помогавшая своему супругу, писала, что приветливость и кротость княжны внушают любовь и уважение, на людях она всегда весела, но высказываемые ею в личной беседе разумные и основательные суждения заставляют думать, будто легкомысленное поведение не более чем притворство.

Постоянные перемещения Елизаветы из одной резиденции в другую, мотивированные участием в балах и иных увеселениях, создавали серьезные трудности как для слежки, так и для организации возможных покушений со стороны многочисленных недругов. При княжне постоянно находились молодые люди из петровских гвардейских полков, которых считали ее «галантами» (большинство историков потом подхватили эту версию). Позволим себе сделать предположение, что основной задачей этих людей все же были не амурные похождения. Обожатели, находящиеся при молодой особе и ищущие ее расположения, – идеальная маскировка для личных телохранителей. Недаром, как только кто-нибудь из них отправлялся в отдаленный гарнизон, его место немедленно занимал очередной «галант». А после переезда княжны в Петербург в ее круг никто из непроверенных лиц не допускался.

Нам могут возразить: став императрицей, Елизавета не изменила свой образ жизни. Этому есть объяснение: привычка, натура… Но еще и удобство: система охраны продолжала функционировать на тех же принципах, только с привлечением бо́льших сил и средств.

Французский агент Ж. Л. Фавье, наблюдавший императрицу в конце ее жизни, писал, что сквозь доброту и гуманность Елизаветы просвечивается высокомерие, а иногда и жестокость, что она испытывает страх перед утратой власти, но умеет искусно притворяться. Таким образом, мнения двух иностранных наблюдателей о способностях Елизаветы Петровны в лицедействе (в юном и в зрелом возрасте) практически полностью совпадают.

После 1741 г. безопасность государыни в первую очередь обеспечивала Канцелярия тайных розыскных дел, до 1747 г. руководимая Ушаковым, а затем А. И. Шуваловым. Секретарем канцелярии с 1757 г. стал С. И. Шешковский. После смерти в 1742 г. С. А. Салтыкова Московскую контору тайных розыскных дел некоторое время возглавлял сам Ушаков, а затем руководство Московской конторой перешло к ставленнику Ушакова в. Казаринову (1743 г. – после 1748 г.).

Об особой секретности при обеспечении безопасности императрицы свидетельствует тот факт, что практически никто из приближенных не знал, в какой комнате она будет ночевать, поселившись в очередной резиденции. Это подтверждает художник А. Бенуа, который, изучив план дворца в Царском Селе, пришел к выводу, что в нем отсутствовала «штатная» опочивальня государыни.

Напомним, что Анна, старшая сестра Елизаветы, выходя замуж за Карла Фридриха Голштейн-Готторпского, отказалась от трона за себя и свое потомство. Однако Елизавета понимала: став совершеннолетним, ее племянник, сын Анны, вполне может предъявить права на российскую корону в качестве внука Петра Великого. Серьезную угрозу он представлял еще и потому, что европейские монархии могли использовать его в своих интересах.

В начале 1742 г. Н. А. Корф доставил 14-летнего Карла Петра Ульриха из Голштинии в Петербург. Приняв православие, юноша был наречен Петром Федоровичем и всенародно объявлен наследником престола. Тем самым императрица превратила самого опасного конкурента в союзника. Кроме того, она получила возможность контролировать племянника с помощью доверенных лиц, внедренных в его ближайшее окружении.