Спецслужбы мира за 500 лет

Отчего же происходит то равнодушие крестьян и среднего класса к этому предмету, которого усиливались достигнуть духовенство и шляхетство польское? Оттого, что везде и всюду духовенство и шляхетство, не довольствуясь наслаждениями вещественными, алчут сверх того и почестей, власти, известности и славы, тогда как среднее и низшее сословия ограничивают желания свои улучшением ремесленничества, добрым урожаем, выгодным сбытом своих произведений и покровительством законов против насилия сих высших сословий, всегда ропщущих на твердое и благоразумное правительство, которое не терпит их своеволия».[364]

В отчете Третьего отделения за 1831 г. особо отмечалось влияние польских событий на общественное мнение в России:

«Дух мятежа, распространившийся в Царстве Польском и присоединенных от Польши губерниях, имел вообще вредное влияние на расположение умов внутри государства. Вредные толки либерального класса людей, особенно молодежи, неоднократно обращали внимание высшего наблюдения. В Москве обнаружились даже и преступные замыслы. Пребывающие в России поляки всемерно старались распространить ненависть свою к нашему правительству. Нет сомнения, что при дальнейших неудачах в укрощении мятежа в Царстве Польском дух своевольства пустил бы в Отечестве нашем сильные отрасли. Но покорение Варшавы нанесло разительный удар умам неспокойным».[365]

* * *

Двадцать первого ноября 1831 г. во Франции вспыхнуло восстание рабочих-ткачей в Лионе, городе, который был одним из центров итальянской эмиграции. Еще в феврале в предместье Круа-Рус большая группа выходцев из Сардинского королевства и лионских ткачей создала батальон «Волонтеров свободы» («Волонтеры Роны»), выступивший в поход к савойской границе. Напуганные власти направили в погоню жандармерию и воинские силы. Батальон был остановлен, и «Волонтеры свободы» вернулись в город, но оружие не сдали. Поход на Савойю вызвал среди рабочих рост революционных настроений, и в марте в Реймсе взбунтовались землекопы; подняв черное знамя, они написали на нем: «Труд или смерть!»

Поводом к ноябрьскому восстанию в Лионе послужил отказ буржуазии утвердить более высокие расценки ткацких работ. Лозунг восставших «Жить работая или умереть сражаясь!» также был начертан на черном знамени. С этого времени черный цвет связывают с антимонархической борьбой, поскольку традиционным цветом французской монархии считался белый. Двадцать третьего ноября французские правительственные войска (ок. 5000 человек) были вынуждены покинуть город под обстрелом.

Газеты, описывая события в Лионе, призывали правительство к решительным действиям. Тревога, охватившая дворянство и буржуазию, была вполне объяснима: во многих департаментах Франции происходили волнения крестьян, которые нападали на сборщиков налогов и сжигали регистрационные книги. Разграблению подвергались усадьбы крупных землевладельцев и владельцев лесов. Повстанцы нападали также на жандармские посты. Для маскировки они зачерняли лица золой или надевали маски с отверстиями для глаз, а поверх обычной одежды натягивали длинные белые рубахи. Полиция чуть ли не ежедневно доносила об активной республиканской агитации, которую вели тайные социалистические группы, объединявшие сторонников Сен-Симона и Фурье (самое известное из них «Общество друзей народа»).

Тем не менее попытки группы республиканцев придать лионскому восстанию некий политический характер потерпели неудачу. Не имея собственной политической организации, лионцы не сумели взять власть в свои руки, ограничившись созданием временного главного штаба, в котором господствующее положение заняла мелкая буржуазия. Многие рабочие верили, что король сможет защитить трудящихся от произвола фабрикантов. На деле вышло наоборот: 3 декабря королевский Экспедиционный корпус (20 тысяч пехоты, 6000 кавалерии, 80 орудий) подавил восстание. Число убитых и раненых достигло 600 человек. Более десяти тысяч человек были высланы из Лиона и его предместий.

Несмотря на поражение, восстание лионских ткачей произвело сильное впечатление на современников. По сути, это было первое вооруженное восстание рабочего класса, которое стало поворотным моментом в отделении рабочего движения от движения буржуазно-демократического. Ф. Энгельс справедливо указывал, что со времени Лионского восстания «классовая борьба между пролетариатом и буржуазией выступила на первый план в истории наиболее развитых стран Европы».[366]

* * *