Спецслужбы мира за 500 лет

Весьма примечательно, что сразу после бездненских событий, глава Третьего отделения Долгоруков направил к находящемуся в отставке И. П. Липранди своего доверенного помощника А. К. Гедерштерна, чтобы узнать мнение опытнейшего сотрудника секретной службы о положении дел в стране.

Тридцатого апреля Гедерштерн доложил Долгорукову:

«Из разговоров Липранди я мог заключить, что он предвидит для России смуты и потрясения и повторение Варфоломеевой ночи. Черные эти мысли основывает он: на общем неудовольствии всех классов народа, на шаткости правительственных мер, на дурном выборе начальствующих лиц, как о том удостоверяет каждое выходящее из обыкновенного круга событие, например в Варшаве, особенно же на затруднениях, готовящихся положением о помещичьих крестьянах, которое не только не понятно для них, но при исполнении должно представить противоречия и непреодолимые препятствия и тем самым даст повод к жалобам, к ослушанию, к посягательству на имущество и жизнь дворян и к открытым возмущениям. Между тем работы остановятся, окажется недостаток в хлебе, и затем один Бог знает, что произойдет на Руси.

Внешние враги Империи, все польское ее население и в самой России – нерасположенные к правительству и стремящиеся к его преобразованию по учению Герцена и революционеров вообще понимают затруднительные обстоятельства, накопляющиеся с разных сторон и с которыми бороться правительству при безденежье и недостатке кредита почти не по силам. Посему, к несчастью, должно опасаться дурного исхода…».[407]

Наступило время, когда революционные настроения захватили все общество.

«Служили в правительственных канцеляриях, – писал активный участник событий Н. В. Шелгунов, – и в то же время разносили революционные прокламации; секретари Сената предупреждали о вопросах, которые будут задаваться политическим преступникам; плац-адъютанты устраивали свидания с заключенными, передавали записки, жандармы и полицейские чиновники предупреждали об обысках и арестах, дочери жандармских штаб-офицеров посылали букеты политическим каторжникам».[408]

В июне в Петербурге стала распространяться нелегально изданная революционная прокламация «Великорус». Автор (или авторы) прокламации критиковал крестьянскую реформу 1861 г. и требовал передачи крестьянам всех земель, которыми они пользовались до реформы, с выкупом «на счет всей нации». В прокламации указывалось на необходимость введения суда присяжных, свободы печати и исповеданий, самоуправления, устранения сословных привилегий. Авторство «Великоруса» достоверно не установлено и в настоящее время. Однако косвенные признаки – в первую очередь то, что прокламация была отпечатана в типографии Николаевской академии Генерального штаба, – и мемуары современников позволяют предположить, что к ее изданию были причастны офицеры В. Ф. Лугинин, Н. Н. Обручев и П. П. Трубецкой.

Неудачи политической полиции в борьбе с оппозицией привели в августе 1861 г. к назначению на должность начальника штаба Корпуса жандармов и управляющего Третьим отделением П. А. Шувалова. Шувалов лично вел дело М. С. Бейдмана, в 1861 г. нелегально прибывшего в Россию и после ареста признавшегося в подготовке покушения на императора. Это дело было настолько секретным, что не нашло отражения в отчете Третьего отделения, а после окончания следствия Бейдман был на 20 лет заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Возможно, связи Бейдмана вели к российским «лондонским сидельцам» или очередному «орсиниевскому» заговору, инспирированному Дж. Мадзини.

В сентябре 1861 г. в Петербурге распространялась другая прокламация – «К молодому поколению», написанная Н. В. Шелгуновым при участии М. И. Михайлова и отпечатанная в лондонской типографии Герцена. Как и в «Великорусе», в ней критиковалась крестьянская реформа. Кроме того, в прокламации содержался призыв к молодежи бороться с самодержавием, составлять «кружки единомыслящих людей» и искать союза с народом и солдатами. От императора требовалось пойти на политические реформы, ибо в противном случае «вспыхнет всеобщее восстание» и восставшие «придут к крайним мерам».

Второй и третий номера «Великоруса», распространяемые в столице в сентябре и октябре, требовали «безусловного освобождения Польши» и созыва Учредительного собрания, которое должно было разработать и ввести конституцию, предоставляющую демократические права и свободы всем гражданам. Автор «Великоруса» предсказывал неизбежность народного восстания летом 1863 г., если «образованные классы» не заставят власть устранить причины недовольства.