Спящая планета

Это странное существо — бочкообразной формы, небольшое по размерам — было утыкано стальными приспособлениями, имеющими форму щупалец, а сверху на нем был пластиковый колпак. Два из этих щупалец торчали в стороны: в одном был зажат пистолет, а во втором — атомный резак.

Какое-то время человек и машина с напряжением вглядывались друг в друга, стоя лицом к лицу. Затем под пластиковым колпаком загорелась красная лампочка, и хриплый металлический голос издал резкий скрежещущий звук, в котором угадывалось единственное слово: «Человек!» — после чего это нечто исчезло, метнувшись как безумное за угол сборного домика. Спустя несколько секунд оттуда донеслось стаккато пулеметных очередей и блеснул ослепительно белый свет атомного резака. Прозвучал пронзительный крик, затем грязные лларанские ругательства. Из раскрытой двери вылетел какой-то писарь с автоматом в руках и застыл, с тревогой уставившись на то, что творилось в лагере. Получив таким образом напоминание о своем затруднительном положении, Риерсон навскидку выстрелил по врагу, посмотрел, как тот сложился пополам, не издав ни звука, и свернул за угол здания, туда, куда скрылся маленький робот-чистильщик. Вокруг шел яростный бой. Недалеко, в автопарке, запустил двигатель танк и, пыхтя, двинулся вперед, поводя пулеметами, как бы вынюхивая цели. Пять теней выше человеческого роста повернулись, как один, и пошли под углом навстречу ему с тяжеловесной грацией, напоминая стройные парусники в открытом море.

Автоматические пушки танка открыли стрельбу, и голубоватый свет окружил ореолом пять фигур, похожих на гуманоидов, заставляя их стальные тела искриться и сверкать. Один из этих пятерых споткнулся и завертелся вокруг своей оси. Остальные четверо открыли шквальный огонь по лларанскому танку. Красные вспышки из огнеметов и желто-оранжевые трассы свинцового дождя из дул гранатометов сделали свое дело. Танк, поворачиваясь во все стороны и все еще стреляя, взобрался на очень высокую кучу щебенки за автопарком, а затем, виляя корпусом, сошел с траков и с грохотом свалился назад, подобно мертвой черепахе. Запахло пролитым горючим, а затем большую неповоротливую расплющенную машину охватил огонь.

Риерсон больше не терял времени. Не обращая внимания на смертельное великолепие перестрелки, он побежал прямо к разрушенной ограде. Бой отодвинулся внутрь лагеря, и отстреливалось все меньше и меньше защитников. Большинство их сгрудилось на тесной площадке разгромленного автопарка и пыталось погрузиться в самолеты. А здесь, у проволочного забора, было тихо, о прошедшем здесь сражении напоминал лишь запах от разрядов энергии и обугленной плоти. Он обошел одного из маленьких роботов-чистильщиков, превратившегося в кучу металлолома, перескочил через трупы нескольких лларанцев, которые пытались преодолеть заграждение до того, как выключился электрический ток, и оказался за пределами лагеря. Он все время бежал рысцой, пока мог, и звуки сражения постепенно замирали за его спиной. Когда он начал задыхаться и уставшие мышцы запросили пощады, он замедлил бег и стал оглядываться в поисках укрытия, стараясь восстановить дыхание, проклиная свои семьдесят лет и бездеятельность, из-за которых он так быстро сейчас уставал. Наконец ему попалось подходящее место.

Когда спазмы прошли и сердце чуть успокоилось, он покинул укрытие и поспешил вперед, им овладело веселое настроение. Он был на свободе! Никаких оков, никаких больше вражеских крошечных тюремных камер — свободен! Он снова был сам себе хозяин, вся планета лежала перед ним, а ружье могло обеспечить свободу и дальше.

Но ведь это был не Рисстайр, не Гратлафн, не Новая Седалия, даже не северные степи Венеры, а тем более не бесплодные плоскогорья Марса. Это была Земля с ее тремя миллиардами спящих жителей и утопающими до горизонта в темноте городами и армиями пришельцев-захватчиков… и загадочным одиночкой, который не спал, а шествовал по городам и по всей планете и, безнаказанно убивая врагов, не испытывал никакого страха перед вооруженными силами пришельцев.

Но время призрака из Бакстера истекало. Племянник это или нет, его следовало найти и предупредить.

Взяв наперевес свою винтовку, он осторожно уходил прочь от лагеря, стараясь держаться в тени.

Глава двадцать третья

Медленно, постепенно и мучительно он приходил в сознание. Боль словно превратилась в огромные шары, проносящиеся перед глазами; в его голове эхом раздавался грохот. Все тело горело огнем от ударов электро-хлыста, и казалось, он ощущает всплески боли от макушки до кончиков своих пластмассовых пальцев ног.