Спящие боги Инадзумы (СИ)

И все же ее тревожило, что враг стоит перед ней всего в нескольких шагах, а она не делает ничего, чтобы его остановить.

— Пожалуйста, Отто! — выступила вперед Аяка. — Столько людей уже пострадало! А если у тебя не получится? Если все выйдет из-под контроля?

Отто нахмурился. Темные прожилки блуждали по его шее — то продвигались вверх, то наоборот, уползали вниз, точно не могли определиться, какой кусок души Отто они готовы захватить.

Аяка поравнялась с братом.

— Я… Я видела, каким ты можешь быть человеком, Отто, — сказала она. — Ты не хотел, чтобы эти демоны появились. Ты защитил Сяо и Кадзуху в деревне Конда не потому, что это было частью твоего плана. Напротив, это совершенно не вписывалось в твой план. И все же ты заступился за них, потому что не хотел случайных жертв.

— И ты искренне сожалел о смерти Тэкуми, — тихо добавил Аято. — Если бы не твоя помощь, я бы умер из-за той раны. Но ты помог мне, даже несмотря на то, что я оттолкнул тебя.

Отто стиснул руки в кулаки и отвернулся, поджав губы. Кажется, слова Аято и Аяки сумели пробиться в его одержимое демонической энергией сердце.

— Многие из присутствующих понимают, что ты испытываешь, — сказал Аято. Он сделал еще один осторожный шаг вперед. — Мы знаем, как это больно.

— И знаем, что примириться с этим невозможно, — подхватила Аяка. — Эта горечь может захлестнуть в любой момент, и неважно, сколько дней… или лет… прошло.

Аято взглянул на Аяку и едва заметно ей улыбнулся. Казалось, следующие свои слова он адресовал исключительно ей.

— Все, что мы можем сделать — это помнить, что мы не одни.

Аяка посмотрела на брата и улыбнулась в ответ.

— И жить ради тех, кто остался, — добавила она. — Тогда и те, кто покинул нас, кто теперь живет в наших воспоминаниях, обретут счастье.

Отто закрыл лицо руками, и Аято, приблизившись, обхватил его за плечи. Люмин вздрогнула. Она не имела ни малейшего понятия, что замыслили Аято с Аякой, но их план определенно граничил с сумасшествием. Клинок подрагивал в руках.

Неужели Отто можно остановить словами?

— Отпусти ее, — сказал Аято. Мягко. С такой теплотой, будто обращался не к врагу, а к кровному брату. — Ты причиняешь ей боль. Позволь ей стать свободной.

Плечи Отто опустились. Все замерли в тягостном ожидании, и Люмин слышала лишь, как за дверьми в Тэнсюкаку бьется зарождающийся шторм.

— Ты прав, Аято, — сказал наконец Отто.

Аяка не сдержала облегченного выдоха.

Но тут рука Отто взметнулась.

— Милорд! — испуганно прокричал Тома.

Похоже, Аято ждал подобного исхода. Он успел отшатнуться, и кинжал скользнул мимо, лишь взрезав мягкую ткань кимоно. Аяка потянула брата назад.

— Ты прав во всем, Аято, — сказал Отто, и фиолетовые прожилки, которые, казалось, наконец скрылись под его пиджаком, заструились вверх, полностью охватив его бледное лицо. — Но ты забыл. Это вы причинили ей боль. Это вы лишили ее свободы. Это вы убили ее.

Во все стороны от Отто прокатилась ударная волна. Она отбросила Аято и Аяку, опрокинула Бэй Доу на Итто, заставила Паймон отлететь к стене, где ее в последний момент успела подхватить Кокоми. Люмин повалилась на пол. В растянутой лодыжке пульсировала боль, но Люмин, оперевшись на меч, все равно попробовала подняться.

Натиск волны стал сильнее. Люмин вжало в пол.

— Видишь Кольцо Изнанки? — ухватив ее за руку, прокричал Сяо.

У Люмин не сразу получилось подать голос. Волна давила, и ее темное влияние путало мысли, превращало тело в непослушную куклу.

— Н-нет.

— Надо найти его.

— Сяо!

Он бросил попытки подняться, ухватился за раненое плечо. Под бинтами пульсировала фиолетовая энергия. Через крепко стиснутые зубы Сяо процедил:

— Что еще?

— Аято и Аяка все правильно поняли! Отто… Он пытается…

Она не успела договорить. Прямо из центра зала в потолок Тэнсюкаку ударил упругий темный поток. Энергия Пиро, энергия Электро, демонические силы — все смешалось в этом безумном луче, и под натиском такой колоссальной мощи многовековая крыша дворца не выдержала.

Потолок обрушился.

Люмин со вскриком заслонилась руками, словно этот слабый жест мог предотвратить неизбежное.

Мир поглотил хаос.

Треск. Грохот. Люмин ничего не слышала в этом захлестнувшем Тэнсюкаку безумии — ни криков друзей, ни собственных отчаянных возгласов. Стены и пол дрожали, сверху сыпался град камней, а над головой вспыхивали взрывы — это в темном луче, бившем в охваченное штормом небо, соединялись энергии Пиро и Электро. Ослепленная, оглушенная, Люмин вообще не понимала, почему до сих пор жива.

А потом увидела в завесе поднявшейся пыли Тому. Выпрямившись в полный рост, он стоял, раскинув руки, и над его головой пылал огненный щит.

Люмин ни разу не видела, чтобы он создавал щит таких размеров. Пламенный купол укрыл весь тронный зал, оберегая каждого присутствующего, но цена, которую приходилось платить за это Томе, была непомерно высока. По вискам стекали капли пота и крови — похоже, перед тем, как Тома раскинул щит, один из обломков крыши черканул его по лбу. Руки дрожали от напряжения. Глаз Бога сиял ярко, прорываясь через стену пыли, но его поверхность покрылась мелкими трещинами.