Спящие боги Инадзумы (СИ)

Сяо, вздохнув, поднялся, тревожно прошелся по комнате взад-вперед, остановился у окна, бросив задумчивый взгляд на стену дождя за стеклом. Он прорывался через воспоминания, пытаясь выстроить события в логичную цепочку, связать их единым узлом, но они рассыпались, не желали образовывать ясную картину. Этой запутанной мозаике не хватало фрагментов.

— Думаю, причина не в самой музыке, — сказал он наконец. — А в эмоциях, которые она порождает. Помнишь, что я сказал? Демоны питаются физической и эмоциональной болью. В тот момент мы с Кадзухой были для демонов лакомым кусочком. Оба напуганные, оба на грани смерти. Разумеется, нас захлестывали негативные эмоции, и демоны уже предвкушали пиршество. А потом он заиграл, и я…

Уголок его губ дрогнул, но Люмин так и не смогла понять, пытался ли он улыбнуться.

— Знаешь, это была очень хорошая музыка. Она вселяла надежду. В тот момент мне показалось, что тьма отпускает меня, и я думаю, демоны тоже это почувствовали. Они отступили, потому что благодаря Кадзухе наша боль ослабела.

— Верно, — щелкнула пальцами Люмин. — То же самое случилось и с Аякой, вспомни! Демон ведь уже почти овладел ей, но она сумела избавиться от него. А все потому, что ее боль из-за возможной потери брата на время приглушили искренние слова Томы.

— Демон не добился желаемого и попытался устранить Тому, чувствуя в нем угрозу, — кивнул Сяо. — Интересно. Судя по тому, что мне успел рассказать Кэйа, они все подверглись влиянию демона, кроме Томы. Он ни разу не усомнился. Ни разу не сказал никому плохого слова. Он до последнего оставался невосприимчив к влиянию демонов.

Люмин печально улыбнулась.

— В этом весь Тома. Что бы ни случилось, он верит в лучшее. Его доброта и вера в этот мир затмевает все остальное. Даже когда сегун Райдэн почти забрала у него Глаз Бога и ему приходилось скрываться, он продолжал улыбаться.

Сяо задумчиво прикоснулся к плечу в том месте, где под кимоно скрывалась оставленная демонами рана.

— Это очень хорошая черта. Не каждому такое по силам. Знаешь, с Итто ведь было то же самое. Он стоял, окруженный демонами, но их влияние словно отскакивало от него. Они просто не смогли переломить его волю.

Сяо повернулся к ней, и Люмин заметила, каким напряженным и сосредоточенным стало его лицо.

— Есть еще одна вещь, которую я хотел проверить, — признался он. — Но мне понадобится твоя помощь.

Затаив дыхание, Люмин наблюдала, как Сяо подсаживается к ней, притихший и серьезный, словно перед сложным боем. С некоторым сомнением он сбросил кимоно и принялся развязывать бинты, охватывающие его плечо.

— Что ты делаешь? — удивилась Люмин.

Сяо зашипел от боли и, стиснув зубы, некоторое время молчал, с ожесточенным лицом разматывая рану.

— Когда демон пытался мной овладеть, я чувствовал очень странную боль в плече. Она была не похожа на физическую. В каком-то смысле именно она тянула меня воссоединиться с демоном, понимаешь?

Люмин побледнела и кивнула.

— Эта рана ведь была оставлена демонами. Когда Чайльд рассказал о том, что случилось с вами у Тэнсюкаку, я еще сильнее уверился в мысли, что все это неспроста. Наши с Чайльдом ощущения отличались от тех, что испытывали остальные. Я должен проверить, какое влияние оказывает на раны демоническая энергия.

— Сяо… — испуганно прошептала Паймон.

Сяо поднял на Люмин взгляд — с одной стороны, мягкий, упрашивающий, полный тепла, которым он никого прежде не награждал. Но вместе с тем в его желтых глазах читалась твердость, и Люмин понимала, что не сможет его переубедить. Она заметила, как подрагивает его рука — не то от боли, не то от тревоги. С момента встречи с демонами Сяо боялся, что может встать на их сторону. Повторить судьбу ёрики и атаковать своих друзей, когда они будут меньше всего к этому готовы.

Она накрыла его руку своей.

— Хорошо.

Поколебавшись, он снял со своей шеи украшение, которое она прежде у него не замечала — серебряную глазурную лилию на тонкой цепочке. На несколько коротких мгновений задержав подвеску в руках, Сяо вложил ее в ладонь Люмин.

— Если что-то случится…

— Сяо, — протестующе начала Люмин.

— Если что-то случится, — жестче повторил он. — Я хочу, чтобы ты не сомневалась.

Она сжала подвеску в руках.

— Ты хочешь, чтобы я убила тебя?

— Если это потребуется. Если я не выдержу и стану демоном, Люмин. Ты не знаешь, на что способен Якса, которого ничего не держит. Я знаю. Я видел это… столько раз. Ты не должна этого допустить. Пожалуйста, я знаю, только ты можешь меня остановить.

Когда Люмин заговорила снова, ее голос дрогнул.

— Почему?

Сяо неотрывно смотрел ей в глаза.

— Потому что я верю тебе.

— Ты же привык никому не доверять.

Она не отводила взгляд, и Сяо — Люмин не могла в это поверить — вдруг улыбнулся. Так, как не улыбался никогда. Это не была его привычная усмешка или же робкое подергивание уголком рта. Это была настоящая искренняя улыбка, и Люмин, тихо выдохнув, повесила глазурную лилию себе на шею.