Спящий мир

Стало слышно, как чья-то ложка скребнула по дну консервной банки, и довольно заурчал костёр, которому подбросили веток. Ихтар призывно ткнул Ингвара в бок, намекая, что открывать просветы в мир грёз теперь его задача. Снова вернуться к туману и иллюзиям? Ингвара передёрнуло от этой идеи, и он поспешил подняться:

– Позже.

Он не знал, как открыл переход между мирами прошлой ночью, и тем более не представлял, сможет ли это повторить, да и обратно, как-то не спешил: мир грёз обманул его, в образе Соль без спроса пробрался в его тело, поэтому Ингвару не хотелось к нему возвращаться.

Его никто не останавливал. Братья безразлично дохлёбывали бобовую жидню, похоже, смирившись неизменностью своей жизни, а Ингвар отправился гулять по окрестностям. Живая земля не радовала пестротой пейзажа, но хотя бы не дурманила и не сводила сума видениями, подобно миру грёз.

В серое небо врезались скалы, похожие на угрюмых витязей, которые поросли кривыми, замершими в предсмертных судорогах деревцами. Ни травы, ни воды, ни признаков иной жизни.

Несколько часов Ингвар бродил по окрестностям, все больше понимая, что сектанты не случайно обосновались именно в этом месте: первым делом из-за воды. Около их дома из-под скалы по капле сочился источник и давал какую-никакую возможность утолить жажду и полить огород. Во-вторых, убежище миротворцев пряталось в низине, защищённое каменными гигантами от порывов пылевых ветров.

Поражала тишина. Бескрайние просторы. Не было слышно гула машин, привычного на Тетре, далёких выстрелов, стрекота авиации. Ни следа живых существ. Ни зверя, ни человека. Никакой опасности. Ингвар даже убрал руку с поясного ножа. – «Может, это и есть нормальная жизнь? На скудной земле, но без борьбы за существование?»

Лиле. Живая Земля

Лиле носилась туда-сюда, таская наполненные кастрюли с источника и поливая огород. На водоёме дежурил брат Ясень и только диву давался каждый раз, когда она вновь появлялась с опустевшей кастрюлей:

– Как? Уже? Замедлись, меня укачивает.

Лиле только посмеивалась на его стоны.

– Ли-и-ил. Да что с тобой?

– День прямо-таки чудесный… Впервые за сколько? – Она присела и заглянула в глаза карлику, надеясь передать ему своё настроение.

Но Ясень упорствовал:

– Сегодня чудесный, завтра нет. Вот бы и запасла силы, а не тратила всё в хороший день.

Лиле блаженно кивнула и вприпрыжку поскакала с очередной кастрюлей к грядкам. Споткнулась, едва не расплескав воду, ойкнула, и, оглянувшись, чтобы никто не заметил её провала, засеменила на цыпочках. Воскресший Ихтар, открывающиеся просветы, мир грёз и эспириты! Всё наполнилось волшебством, а значит, ещё был шанс пробудить эту крепко уснувшую Живую землю.

– Лиле! – крикнула Мора от костра. – Не сбегаешь до Елены? Всё равно носишься, как муха, скажи – ужин скоро.

– А она где?

– Подумать ушла, проверь на любимом месте.

Елена часто уединялась, поднявшись скалу, которая была похожа на лестницу, ведущую в небо. Появление Ихтара с Ингваром добавило новые загадки, и Елена, верно, обдумывала, что хочет спросить у мира грёз в предстоящем путешествии.

Лиле спешила на скалу, пробираясь по Лесу последней надежды – так она его про себя назвала, где мёртвые, почерневшие деревья умудрились вырасти на почти голом камне. Их искривленные, но тянущиеся вверх стволы жаждали жить, несмотря ни на что, однако ныне и они замерли, отчаявшись бороться с вечной осенью. Лиле поднялась на последнюю ступень, но Елены не обнаружила. Задыхаясь от бега, она присела на край скалы, свесив ноги, и глянула вниз: под ней громоздились камни, а за ними ещё и ещё, как будто кто-то вырубил их из земли огромной лопатой. Смеркалось, и Лиле представила, как последние лучи солнца озарили долину и лес, как кожа от этого света стала красноватой, а весь мир напитался теплотой, запасая её перед долгой ночью. Но на Живой земле даже солнце не хотело показывать свой лик. Оно лишь смутно угадывалось за тягучими облаками.

Потому, как сумеречно и прохладно стало вокруг, Лиле догадалась, что закат всё-таки состоялся. Надвигалась беззвёздная и безлунная ночь. Дрожь пробежала по телу, кожа покрылась мурашками. Под вечер безмолвная природа напоминала Лиле о тоске, от которой днём, девушка пряталась в делах: захотелось свернуться калачиком и больше никогда не подниматься. «Но нет! Оборвать поток мыслей. Без этого мира я была бы мертва. Имела бы только саван да гроб в постылой земле. А здесь у меня…» – Что-то дёрнуло Лиле за ногу и протащило вниз. Она вскрикнула, ногтями цепляясь за камень, на котором сидела, но напавший оказался сильнее. Лиле рухнула на ступень ниже и увидела, что её схватило: белая женщина с выжженными глазами коленом опёрлась ей на руку и потянулась пальцами к горлу. Лиле ударила противницу в грудь. Кулак прошёл навылет, словно нападавшая была не из плоти. Лиле поползла вперёд, отчаянно брыкаясь, желая избавиться от взбесившейся тётки. Это сработало. Женщина шарахнулась и отстала.