Спящий мир

– Не считай нас за дураков. Это не слепая вера – это последняя надежда, – сказал брат Мтори. – Мы все пришли сюда не случайно, у меня на Тетре осталась старуха-мать, она просила меня не лезть во всё это, но у неё кожа облазит от воздуха Тетры, и я хочу хотя бы попытаться создать новый мир, чтобы у неё был шанс на спасение. Мы знаем, что будет тяжело, но без нас человечество уничтожит себя в ближайшее столетие.

– А что, братья, не думали баню построить? – Ихтар попытался увести разговор в другое русло.

– Начинали даже, – отмахнулся Ярра. – Потом, как поняли, что из источника вода по три капли так и будет течь, бросили затею.

– Может, достроим, когда колодец докапаем до вод подземных, – с робкой надеждой пробормотал Айлель.

– Не дождёмся вод, нет их в этой земле. – Ярра отчего-то бросил осуждающий взгляд на Елену.

– Как так? Вы же должны верить, что Живая земля проснётся и реки потекут. К чему остановились из-за такой мелочи? – спросил Ингвар, не скрывая горькой иронии.

Братья притихли.

– Он прав, – неожиданно подал голос Беер, – надо баню строить и колодец рыть, а то без дела засиделись. И не верить мы должны, что мир пробудится, а знать.

Ярра досадливо простонал, а Ингвар, разочарованный тем, что невольно подкинул хорошую идею миротворцам, насупился. Из-за деревьев донёсся чей-то оклик. Лиле повернулась на звук. Сквозь тьму различались слова.

– «Во времена былой любви» поёт, – протянул Ясень.

Распахнув глаза, Лиле прижала кулаки к щекам и заворожённо зашептала:

– Она пришла мстить за свою неупокоенную душу. Она поочередно выманит нас от костра, выдавит всем глаза, а тела развесит по деревьям.

– Не выдумывай, – бросил Ингвар, поворачиваясь на звук и ища невидимую Соль, которая то отделялась, то приближалась, дразня их.

– «И плавали лилии в чёрной реке»…– пропела она так громко, будто была уже за их спинами.

Лиле развернулась и завизжала: выжженные глаза Соль оказались прямо перед ней и тут же исчезли.

– Совсем обнаглела! Я прикончу её! – азартно вскричала Азовка и метнулась в дом за луком и стрелами.

– Останови её! – крикнул Ингвар Елене.

Но Мать не пошевелилась: миг – и Соль с Азовской двумя белёсыми молниями замелькали между деревьями и растворились в беззвёздной ночи.

– Ваш хвалёный мир без убийств трещит по швам, – объявил Ингвар и поднялся.

– Но она мертва! – Лиле схватила его за руку. – Соль мертва! Ты не видишь, что она призрак? Лишь зло, оставшееся в ней. Его нужно уничтожить, тогда душа её очистится.

Он вырвал руку и молча покинул поляну.

– Ясень, Сива, мне кажется, или у нас перед Ингваром должок? – Лиле обернулась к братьям.

– О чём ты? – забеспокоилась Мора.

Ясень и Сива непонимающе переглянулись.

– Ведь это мы помешали ему в прошлый раз отправить Соль в мир грёз. Надо идти и помочь ему спасти её от Азовки.

– Но ты только что сказала, что она злой дух и надо её умертвить, – растерялся Сива, тем не менее, поджигая от костра факел.

– Так и есть. Но сейчас эта проблема возникла из-за нас.

– Не ходите, – хрипло, после длительного молчания произнесла Мать.

Оглянувшись, Лиле не увидела в выражении её лица категорического приказа, и рискнула ослушаться:

– Честные люди вернули бы долг.

– Вы заблудитесь, Лиле, – сказала Мора.

Сива и Ясень помялись, но всё же собрались в путь, вооружившись факелами, а Лиле, довольная, уселась обратно к костру.

– Ты не идёшь? – Ясень поднял брови.

Лиле захлопала ресницами:

– Не девичье это дело – за мужиком по лесу носиться.

– Но …– начал Ясень, а Сива, махнув рукой, потянул его в сторону деревьев.

Елена. Живая земля

Тихий вдох и медленный выдох. Глаза прикрыты, мысли задвинуты прочь, тело расслаблено, спина вытянулась к небу. Она одна в тишине леса. Вдох-выдох.

Дождь немилосердно стучал по капюшону и плечам Елены, она спрятала руки под плащ, но они всё равно мёрзли. Казалось, сырость земли поднималась все выше и забиралась под одежду, вытягивая последнее тепло.

– Спи, дитя моё усни, буду я беречь твой сон, от заката до зари, – напевала Елена, покачиваясь вперёд-назад.

Здесь, в тишине, под кривыми иссохшими деревьями её дети будут спокойно спать, и раз они вдвоём, значит, им не будет одиноко. Но, наверняка, им ужасно холодно. Даже у неё, у взрослой овейн, дрожат руки и зубы, что уж говорить о годовалых малышах.

Елена нагнулась и расправила плащ, пытаясь прикрыть им детей.