Спящий океан (СИ)

—Итак, я сообщил ей об этом, а так же о том, что эта леди меня совсем не интересует и интересовать никогда не будет. Что все мои мысли и мое сердце остались в Беркшире. И что все ее потуги совершенно напрасны. Более того, бесчестно было бы поступать подобным образом по отношению к вам, учитывая то, сколько времени мы провели вместе. И так же мы имели честь принимать вас у себя не один раз, как дорогую гостью. Мне очень жаль, что мадам повела себя подобным образом, на нее это совсем не похоже, а так же мне жаль, что в эту историю оказались втянуты вы, Ровена.

Но, подождите, я вижу вы пытаетесь мне что-то сказать и даже знаю что. Хочу просить вас не умолять меня вернуться назад, это дело чести и совести. Я оставил мадам одну, наедине со своими мыслями, сообщив ей твердо о своих дальнейших планах. И я не намерен их менять, что бы вы мне ни сказали. За нее вы можете не волноваться, она скоро успокоится и признает свои ошибки, вот увидите, а я, как примерный сын, буду этому только рад. Кроме того, чтобы успокоить вас, я заручился поддержкой отца. Он в курсе всех дел и интриг моей матери и полностью со мной согласен. Он так же считает, что речь идет о чести и достоинстве семьи. Никогда и никто еще не страдал от наших интриг и никого мы не делали никогда предметом бесчестья и сплетен. Поэтому знайте, отец полностью на моей стороне и просил передать вам свое почтение и глубокое к вам уважение.

— Так значит, вы поссорились из-за меня со своей матерью? — с горечью осведомилась Ровена. — Мне очень неприятно об этом думать. А не думали ли вы о том, что она может оказаться права?

— Как?! И вы туда же? Неужели вы не желаете поддержать меня в моих устремлениях? Если бы я так не дорожил вами, то поверьте, не пошел бы против воли матери!

— Да, но, ваша матушка права, ведь ее занимают чисто материнские мысли о счастье и удаче своих детей. Разве каждый из родителей не хочет видеть, как его ребенок живет в достатке? Не вините ее, Виктор.

— Я не виню ее. Я злюсь на нее лишь за то, что она позволила себе сколотить из этого всего неплохую интригу, она решила поиграть с моими чувствами.

Если бы она высказала мне напрямую что думает о нашей с вами дружбе, то у нас получился бы более продуктивный диалог. А так она плохо отнеслась к вам, ко мне, и чуть не повредила авторитету нашей семьи.

— Но Виктор, она действовала так не из пустых побуждений…. ее действия были осмысленны и продуманы…. Вы же знаете что я…. — Равена запнулась, чувствуя, как неприятно ей говорить о своем положении, — я хоть и единственная дочь графа Шерфордского, но наша семья не так уж и богата. Мадам Уорвик решила, что для вас она может подыскать кандидатуру получше, и в этом она права.

— Ах, зачем вы мне это говорите сейчас? Разве мои действия не доказывают вам, что мною тоже уже отлично все продумано и взвешено? Разве я стал бы перечить матери из-за каприза? Вы думаете, меня пугает то, что мое состояние лишь немного превышает ваше?!

Я хотел бы поговорить с вами не только об этом, раз уж вы завели речь.

Я хотел бы сказать вам, что питаю к вам самые нежные чувства и очень вас уважаю и ценю….

Виктор почувствовал, как волнение и без того жившее в нем с самого въезда в Беркшир, теперь нарастает все больше и больше, сдавливая грудь и путая мысли. Он тысячу раз думал о том, что скажет Ровене, но сейчас речь его претерпела необратимые изменения из-за волнения. И теперь он старался лишь не поддаться ему полностью. Он остановился, не в силах более мерить круги по саду, и повернулся к Ровене. Та тоже была бледна и напугана и не поднимала на него глаз.

Виктор взял ее руки в свои, так нежно и легко, как только возможно, желая лишь слегка коснуться их.

— Я долго думал об этом и не вижу, почему мои мысли могли бы встретить хоть малейшее препятствие, поэтому я написал вашему отцу на днях.

— Вы написали моему отцу!? — воскликнула Ровена, подняв вдруг свой пылающий взор на Виктора. — Боже мой, и что же вы ему написали?

— Я просил у него вашей руки, Ровена.

От этой фразы бедняжка охнула и ее колени вдруг ослабли, не в силах держать вес тела. Виктор смотрел на нее с напряжением и ожиданием, заметив, что ей нехорошо, он обхватил ее за плечи и подвел к скамейке.

— Я понимаю, моя дорогая Ровена, что эта новость шокировала вас, да и вся наша сегодняшняя беседа. Представляю, сколько всего вы натерпелись за эти минуты. Я просил вашей руки у графа, да. Но подумал, что из уважения к вам, обязан поговорить и с вами и спросить вашего мнения на этот счет. Я не хотел, чтобы эта новость стала для вас ударом и, так как я желаю вам добра, то решил сказать вам сразу же. Хочу, чтобы вы знали: все зависит только от вас. Вы сами должны принять решение и не слушать никого.

Ровена, оглушенная, почти не слышала последующие слова Виктора, в голове ее осела только одна его фраза и она прокручивала ее в мыслях, стараясь донести смысл до сознания.