Спящий океан (СИ)

— Но, но я не могу так скоро….боже мой, Виктор…. это так неожиданно, право я… я затрудняюсь…. — начала было она, силясь поднять свой взор. Из-за чего юноша решился сжать ее руки в своих посильнее и произнес с жаром:

— Не беспокойтесь вы так! Я не требую от вас ответа сейчас же, но лишь прошу вас подумать. Я понимаю, что вам тяжело и вы не ожидали ни моего визита, ни этого разговора. Вы наверняка рассчитывали услышать эти слова при более приятных обстоятельствах.

Сегодня я пришел лишь с тем, чтобы открыть вам свои чувства. Прошу вас заметить, ради бога, что я не прошу вашей руки официально, я просто написал об этом вашему отцу, но решать здесь только вам. Если вы чувствуете ко мне то же, что и я к вам, это было бы самым дорогим подарком для меня! Но я не буду терзать вас сейчас своими желаниями, но попрошу вашей руки официально, когда буду уверен во взаимности, милая Ровена. Поэтому теперь прошу подумать в спокойствии и тишине обо всем, что я сказал. Но только прошу не думать слишком долго. Вы же знаете, как мне будет тяжело все это время. Чем быстрее вы дадите ответ, тем быстрее мое сердце разрешится от бремени. Скажите, могу ли я рассчитывать на взаимность? Даете ли вы мне хотя бы маленькую надежду?

— Вы знаете…. конечно, я очень тронута вашими речами, тем более они совершено неожиданны для меня…. — Ровена силилась подобрать слова и постараться успокоить свои разбушевавшиеся чувства с тем, чтобы понять что она чувствует на самом деле. — Действительно, вы очень милый молодой человек и прекрасный друг. Мне очень уютно и хорошо с вами, у нас много общих интересов и, кажется, вы понимаете меня во всем. Правда, я очень дорожу вами….

— Значит, у меня есть надежда! Боже, какое счастье! — перебил тихую речь девушки Виктор, воспаряя к облакам мечты. Ровена было открыла рот с тем, чтобы сказать, что он не совсем ее правильно понял, но юноша все продолжал говорить, пребывая в порывах воодушевления. Когда же он остановился, то девушка уже была не в силах произнести что-либо вообще.

— Но не будем более об этом. — сменил тему Виктор. — Я вижу, как вы устали. Я и сам еще недостаточно отдохнул и признаться эта беседа стоила мне огромного душевного надрыва. Я оставляю вас, дорогая Ровена, но могу ли я рассчитывать, что пока вы думаете, мы сможем видеться время от времени? Если вас не будет смущать моя компания, конечно же, после того, как вы узнали о моих к вам чувствах.

— Если вам угодно, мы могли бы видеться. — выдавила из себя Ровена, чувствуя, что вряд ли найдет в себе силу, чтобы смотреть на Виктора так же, как и ранее. — Но прошу вас, мне действительно нужно подумать. Я буду вам очень благодарна за….

— О, конечно же! Обещаю вам, что не стану тревожить вас слишком часто. И помните, я буду слушать только вас и ваше желание для меня закон.

Молодые люди распрощались. Виктор отправился к себе, уже в гораздо лучшем расположении духа, чем находился до встречи со своей возлюбленной, а Ровена, напротив, в большем смятении и растерянности, чем когда спустилась к Виктору. Однако бледность ушла с ее щек, и теперь их заливал нежный румянец. Признание Виктора сначала привело ее в сильнейшее смущение, но войдя в гостиную, она чувствовала как в сердце клокочет возбуждение, смешанное со смутным чувством удовольствия от того, что ей открыл чувства и предложил свое сердце такой видный мужчина.

Она прошла в свою комнату никем не замеченная и раскинулась на канапе, прикрыв глаза.

Жизнь закружила ее в круговороте в последнее время в полную силу, не давая отдыха ни ее сознанию, ни сердцу. События сыпались, словно снег, одно за одним, не позволяя ей как следует все обдумать или взвесить.

Так и сейчас, не будучи готовой к подобному повороту судьбы, Ровена с тревогой воображала то, что могло бы с ней вскоре произойти. Если бы только то было в ее силах, она бы желала узнать как можно быстрее является ли ее симпатия к герцогу фон Ламбергу взаимной или ей лучше избрать новый путь. Она спрашивала себя являются ли ее чувства к Францу препятствием к замужеству с Виктором, и сможет ли она отказаться от своей химеричной мечты в пользу реальной жизни.

Здесь в ней заговаривал рассудок, приводя свои доводы в пользу того, что стоило бы согласиться на предложение Виктора, раз он ей был симпатичен и вызывал только самые добрые чувства. Так же он вторил, что необходимо немного времени и все вызванные ранее герцогом чувства улягутся и рассеются, если она соизволит направить свои устремления в сторону более реалистичной судьбы, которая уже протягивала к ней руки.

Но сердце, этот вечный враг рассудка, пыталось поднять восстание и заявить о своих нуждах. Оно твердило, что не сможет обойтись и дня, чтобы не увидеть дорогой ему объект и что мечта, эта призрачная химера, может вполне обернуться птицей в руке, просто стоит немного набраться терпения.

Так, Ровена предавалась тяжелым думам до тех пор, пока к ней не постучали.

— Можно, моя дорогая? — послышался из-за двери голос тетушки.