Спят курганы темные

– В общем так, Паша, – сказал он, чуть подумав. – Надо будет сегодня же – желательно как можно скорее – отправить эту сладкую парочку – Михайлюту и Моравецкого – в Донецк.

Я лишь кивнул – если Шурик говорит, что так надо, значит, надо.

– А ты отправишься с ними?

– Конечно, надо было бы, но я остаюсь. Главное я уже узнал, протоколы допросов отправлю по электронке, а продолжить смогут другие. А я еще здесь пригожусь. Тем более, если кто-нибудь стучит укропам, то мое присутствие наведет их на мысль, что эта польская мразь все еще здесь.

Я лишь кивнул.

– Самое хреновое, что я не смогу дать тебе в качестве сопровождающих более двух человек. У меня каждый человек на счету. Так что давай посидим и подумаем, как нам отправить наших арестантиков к месту назначения, причем так, чтобы они добрались до Донецка целыми и невредимыми. При этом следует учитывать вероятность перехвата транспорта с ними и сопровождающими ДРГ врага.

– Да, Паша, – вздохнул мой приятель. – Час от часу не легче. Но ничего, что-нибудь придумаем. Мы ведь и не из таких переплетов с тобой выбирались. Выберемся и из этого…

7 августа 2014 года. Донецк, больница № 15.

Анджела Нур Кассим, стюардесса

Когда я проснулась, увидела сквозь матерчатые шторы, что солнце уже было довольно-таки высоко. Я сообразила, что проспала вечер, ночь и утро, но чувствовала себя уже намного лучше.

Рядом с кроватью на старинной тумбочке я увидела самый обыкновенный колокольчик. Я с трудом дотянулась до него и позвонила. Через минуту вошла белая медсестра, всплеснула руками, улыбнулась мне и выбежала, а через минуту вернулась, чтобы померить мне температуру и измерить давление. Я попросила:

– Доктор.

Та что-то сказала и вновь вышла – но лишь затем, чтобы принести мне завтрак. Я с вымученной улыбкой покачала головой, а женщина сказала что-то по-матерински недовольным тоном. Я сообразила – мол, ешь – и потянулась за ложкой, решив, что немного овсянки мне не помешает.

А минут через пять пришла та самая евроазиатка и сказала что-то медсестре. Та кивнула и вышла, а врач еще раз осмотрела меня, задала мне пару вопросов и наконец-то сказала:

– Ну что ж, вы идете на поправку. Конечно, до полного выздоровления еще пройдет какое-то время, но вы молоды, и все до свадьбы заживет.

– А я… не собираюсь замуж.

– Так у нас говорят – это означает всего лишь, что ваше здоровье рано или поздно полностью восстановится. Меня, кстати, зовут доктор Марина Балдан, я ваш лечащий врач.

– Что со мной?

– К счастью, ничего страшного. Сотрясение мозга, а, кроме него, если отбросить в сторону врачебный жаргон, разнообразные ушибы. Внутренние органы, к счастью, серьезно не повреждены. Женщина, которая вас нашла, рассказывала, что вы, судя по всему, упали с высокого дерева, но ветки смягчили ваш полет. Иначе было бы все намного хуже. Вот только… вы были весьма странно одеты – похоже на национальную одежду, с бейджиком, где написано было лишь «Анджела».

– Так меня зовут. Анджела Нур Кассим. А работаю я стюардессой в «Малайзийских авиалиниях», как я вам уже рассказала. Одета же я была в баджу кебайя – так называется наша национальная одежда, и ее носят стюардессы компании.

– Вот только как вы оказались на Саур-Могиле? – Увидев на моем лице непонимание, она пояснила: – Так называется холм, на котором вас обнаружили.

– Не знаю… Если честно, я летела на рейсе MH17, направлявшемся в Куала-Лумпур из Амстердама, когда случилось… это.

И я, собравшись с духом, рассказала своей собеседнице все, что помнила.

– Понятно… Вот только, опять же, рухнул самолет семнадцатого июля, а нашли вас пятого августа.

– Вы мне не верите? – я готова была разрыдаться, ведь это было чистой правдой. И вчера врач сделала вид, что мне поверила.

– Как раз я вам верю, – кивнула Марина. – В последнее время в тех краях произошло много… непонятного. И кое-что из этого я видела сама.

– Надо бы сообщить моей маме, что я выжила. Вы не знаете, где мой телефон? – Я неожиданно вспомнила, что мой-то телефон сломан, а на втором нет ни одного моего контакта, да и не мой он.

– Узнаю и расскажу вам. Но можете позвонить и по моему, – и она протянула мне старомодный, но вполне функциональный мобильник.

– Я вам заплачу!

– Потом разберемся. Главное, чтобы ваша семья не беспокоилась. – И она протянула мне телефон. Но ответил мне незнакомый женский голос.

– Анджела Нур Кассим? Не звоните сюда больше, мошенница, моя племянница погибла три недели назад. Такие, как вы, довели мою невестку до больницы.

И повесила трубку. Я попробовала позвонить еще два-три раза, но никто не отвечал. Я разрыдалась, и Марина обняла меня.

– Ну что вы, что вы?

– Какая-то незнакомка – судя по всему, папина старшая сестра, я ее никогда не видела, она не одобряла того, что папа женился на маме. Она ответила, обозвала мошенницей. Мол, я погибла, а мама из-за таких, как я, в больнице.