Читаем Спички полностью

У работяг есть интонация нытья,Корявая на слух, но сердцу не чужая,Распев докучливый, как книга Бытия.К стыду аз, Ладогин, её лишь обожаю.Беспомощна её сентиментальность, вдругНахлынувшая: хлюп! – и обычайно спьяну,Воспоминания про добрый нрав подруг,О верности друзей, чьи мысли без обману,О ярких жизни полосах, к примеру оТом, что герою моему сказал начцеха,О том, как на курорте было хорошо…И приступ чувствуешь, и несуразность смеха,Виват, дивертисмент несмазанных дверей,Небритая, палеолитская культура,Мне, как художнику, твоя близка натура,Щемишь ты душу, и она, душа, добрейБывает к золотой (июльский луч) травинке,Тут землю всю люблю, и каждый сантиметр,Тут мальчиком хочу погибнуть в поединкеЗа честь, за Родину, за пошлый сантимент.Тут думаю: вот так смешно из желудейРождаются дубки, боряся с буйством дёрна,Бояся коз, и гроз, и сапогов людей…Нытьё заносчиво, обидчиво и вздорно,Нудёж о том, что, мол, смотрите на меня,Какой я огурец, что прожил жизнь такую,Моя ли в том вина, что, вот, жена – змея,Всю юность я спустил с откоса огневую,Что нет отдушины, что жизнь, как то вино,Кончается, что ангел-бомж сдаёт бутылкиБессмертной бабе в запылённое окно,Античной Клавдии со гребешком в затылке,Раисе, Лидии, иль Зое – именаПивных богинь, живых надгробий, жирных граций…Вахлацкое нытьё, твоя ли в том вина? —Милей мне твой псалтирь сонатных вариаций.

О, детство золотое

Ни звука в сердце нет, и очень тихо – в доме.Дым сигареты, будто выгорела страсть.И «Нервы» Анненского спят в объёмном томе.Не хочется желать и невозможно красть.Я в шоке: «Это рай, бывает ли такое?Душа, как утаишь от мира торжество»?– Бог знает, как… и вдруг сильней всегоСпеть пьяно хочется: «Ты ж, детство… ты ж, златое»!

В Петергофском парке

Гуляя в Петергофском парке,Став гусляром – в подводном мире:В воображеньи строишь церковь,И возвращаешься к жене,А здесь вокруг тебя химеры,А здесь вокруг тебя русалкиГуляют в петергофском паркеИли в неведомой стране.Лист подорожника на ранку,Стихотворение на память.Корабль в небе с рёвом мчитсяНад паутиной городка,Не думаю на травы падатьНа восковых прекрасных крыльях.Ты ждёшь меня в аллее парка.Причал. Травища высока.

Подросток

Элегия

Любите самого себя

Пушкин
Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля предков
Земля предков

Высадившись на территории Центральной Америки, карфагеняне сталкиваются с цивилизацией ольмеков. Из экспедиционного флота финикийцев до берега добралось лишь три корабля, два из которых вскоре потерпели крушение. Выстроив из обломков крепость и оставив одну квинкерему под охраной на берегу, карфагенские разведчики, которых ведет Федор Чайка, продвигаются в глубь материка. Вскоре посланцы Ганнибала обнаруживают огромный город, жители которого поклоняются ягуару. Этот город богат золотом и грандиозными храмами, а его армия многочисленна.На подступах происходит несколько яростных сражений с воинами ягуара, в результате которых почти все карфагеняне из передового отряда гибнут. Федор Чайка, Леха Ларин и еще несколько финикийских бойцов захвачены в плен и должны быть принесены в жертву местным богам на одной из пирамид древнего города. Однако им чудом удается бежать. Уходя от преследования, беглецы встречают армию другого племени и вновь попадают в плен. Финикийцев уводят с побережья залива в глубь горной территории, но они не теряют надежду вновь бежать и разыскать свой последний корабль, чтобы вернуться домой.

Александр Владимирович Мазин , Александр Дмитриевич Прозоров , Александр Прозоров , Алексей Живой , Алексей Миронов , Виктор Геннадьевич Смирнов

Фантастика / Поэзия / Исторические приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Стихи и поэзия
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза