Спин

Мы забрались в салон микроавтобуса. Вдоль одной стены находился вытянутый в длину стальной сундук, в котором обычно хранилось оборудование. Ниджон опорожнил его, и я мог при необходимости туда поместиться, согнув ноги, втянув голову в плечи — скрючившись чуть ли не в позе зародыша. Ящик пропах антисептикой и резиной, удобен был, как обезьяний гроб, но зато мог надежно укрыть меня на время проверки. Ина должна была сидеть на ящике, а Эн лежать на носилках-каталке, изображая немощного. В такую жару план казался не слишком соблазнительным.

Ниджон приспособил под крышку ящика клинья-подкладки, чтобы внутрь мог проникать воздух, иначе там можно было бы запросто задохнуться. К счастью, пока что не было нужды туда влезать. Полиция активно прочесывает лишь шоссе между Букик-Тингги и Падангом, и нас заблаговременно предупредят об опасности едущие впереди. Пока что я уселся рядом с Иной, прикрепившей к локтевому сгибу Эна капельницу — без иглы, для виду. Эн с энтузиазмом вживался в роль больного, принялся репетировать кашель, глухой, легочный, сразу вызвавший подозрительный взгляд Инны:

– Стащил у брата сигареты?

Эн покраснел и заверил, что лишь ради правдоподобия, для успеха предприятия.

– Гм... Смотри, испортишь легкие, умрешь до срока.

Ниджон запер задние двери, запустил мотор, машина двинулась. Ина велела Эну закрыть глаза:

– Притворись спящим.

Притворство почти сразу перешло в настоящий сон, Эн мирно засопел.

– Всю ночь не спал из-за свадьбы да музыки,— прокомментировала Ина.

– Удивляюсь, как он смог заснуть, даже и после бессонной ночи.

– Одно из преимуществ детства. Первый возраст, так марсиане выражаются, не ошибаюсь?

Я кивнул.

– У них четыре возраста? Четыре против наших трех?

Да, Ина не ошибалась. Из всех особенностей жизни в марсианских Пяти Республиках эта для землян оказалась наиболее интересной.

Человеческие общества обычно различают две-три ступени жизни: детскую и взрослую, или же детство, юность, зрелость — чаще всего забывая о старости. Марсианская классификация отличалась от всех человеческих и обусловливалась успехами в развитии биохимии и генетики. Марсиане подразделяли жизнь человека на фазы, определяемые биохимическими событиями. От рождения до половой зрелости — детство. От наступления половой зрелости до окончания физического роста и наступления метаболического равновесия — юность. От равновесия до распада, смерти или радикального изменения — зрелость, взрослая фаза жизни.

А после зрелости — «факультатив» четвертого возраста.

Много веков назад марсианские биохимики нашли способ продлить человеческую жизнь на шестьдесят—семьдесят лет. Но возможность эту нельзя было однозначно назвать благостной. Скудная экосистема Марса обделена водой и азотом. Процветающее сельское хозяйство, столь милое сердцу Ины, стало возможным лишь в результате напряженных поисков и счастливых находок марсианской биоинженерии. Воспроизводство населения веками регулировалось по причине ограниченных возможностей. И добавочные семьдесят лет жизни грозили перенаселением.

Процедуры, необходимые для перевода организма в режим искусственного долголетия, отнюдь не радовали подвергаемых им индивидов. Требовалась основательная перетасовка, реконструкция на клеточном уровне. В тело вводились новые вещества, специально выведенные вирусы и бактерии. Эти вещества латали дефектные цепочки ДНК, восстанавливали тело-меры, подводили генетические часы, бактерии-фаги выводили из человеческого тела токсичные металлы и восстанавливали физические дефекты.

Иммунная система сопротивлялась. Процесс выливался в подобие полуторамесячного тяжелого заболевания и сопровождался высокой температурой, болями в мышцах и суставах, слабостью. Некоторые органы работали в горячечном ритме воспроизводства, лихорадило как весь организм, так и разные его части и системы, ускоренным темпом шла регенерация кожи и нервных волокон.

Этот мучительный процесс сопровождался изменениями, иной раз и необратимыми. Почти все пациенты страдали хотя бы временной потерей памяти, ими овладевали приступы помешательства и слабоумия, сообщалось об отдельных случаях полной амнезии. Реконструированный мозг не узнавал сам себя, а его обладатель всегда слегка отличался от исходного субъекта.

– Они победили смерть.

– Не вполне.

– С их мудростью они могли сделать ее проще и приятнее.