Спиной к Западу. Новая геополитика Путина

В 2014 году китайские комментаторы выразили удивление недостаточным интересом России к китайским инвестициям в экономические инициативы в пограничных районах. Хотя китайцы проявляли небольшой интерес к капиталовложениям в главные предприятия в центральной России, они были готовы вкладывать капитал в азиатские пограничные районы, но всегда сталкивались с трудностями и сопротивлением со стороны российской бюрократии – и это вопреки тому, что такие китайские инвестиции были необходимы. Для китайцев это не было вопросом чрезвычайной важности, но они, казалось, были раздражены сопротивлением России.

С 1990-х действовала Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), охватывающая Россию, Кита, и несколько других стран, и служащая основой для сотрудничества в различных областях. Последовали ежегодные собрания и различные меры по укреплению доверия. Позднее, в 2001 году, был создан более постоянный механизм, который должен был заниматься, прежде всего, проблемами безопасности (включая антитеррористические учения). Они обеспечивали защиту среднеазиатских республик от «цветных революций», вроде той, которая произошла в Украине, или от протестов против местных властей, таких как на площади Тяньаньмэнь. В других отношениях ШОС не подвергалась испытаниям. Было много разговоров о всестороннем стратегическом партнерстве, но мало конкретных дел. У России и Китая есть общие интересы в Средней Азии, например, если там возникнет серьезная террористическая угроза. Но, хотя они и двигаются с осторожностью, они остаются в этом регионе конкурентами и с экономической, и с политической точки зрения.

У китайцев, вероятнее всего, нет никакого желания оказаться непосредственно вовлеченными в управление территориями в Азии, находящимися в настоящее время под российским контролем. Но ситуация в будущем будет несколько сложнее. Если русские действительно думают, что на отношения между этими двумя державами не повлияет тот факт, что население одной из них приблизительно в десять раз больше населения другой, и что диспропорция в ВНП и выпуске промышленной продукции почти такая же внушительная, то они могут очень сильно удивиться. Одной из главных российских жалоб на Европу и Соединенные Штаты за все годы после распада Советского Союза была та, что Россию не рассматривали как равную. Было бы очень увлекательно понаблюдать, насколько равными в будущем будут отношения между двумя такими столь неравными в большинстве аспектов странами, как Россия и Китай.

* * *

Отношения между Китаем и Россией больше похожи на отношения между старшим и младшим братом. Во время одной недавней международной конференции один азиатский ученый назвал Россию самой новой, но также и самой слабой державой на континенте. Россия, разумеется, хочет быть партнером, а не братом, особенно не младшим братом. И возникает вопрос, сможет ли она избежать такого рода отношений. Вероятно, нет, пока Кремль считает главной угрозой для себя Соединенные Штаты.

Это та цена, которую Москва должна будет заплатить, если только она не пойдет на фундаментальную политическую и психологическую переориентацию.

Конфликтные территории

Первые годы эры Путина были посвящены экономической и политической стабилизации и консолидации. Как только эта цель была достигнута, главной задачей стало укрепление внешнеполитического положения России. Россия больше не была сверхдержавой, и много территорий было потеряно. Но учитывая благоприятное международное стечение обстоятельств, ослабленную Америку и разъединенную Европу, улучшились перспективы для того, чтобы возвратить, по крайней мере, часть того, что было потеряно с падением Советского Союза.

Стратегия Путина опиралась, главным образом, на идею евразийского проекта, но такого, который не исключал бы восстановления и позиций, потерянных в Европе. Этот проект основывался на предпосылке, что Россия не только была европейской державой, но также и обладала важным присутствием в Азии, и что Азия должна была в будущем играть все более важную роль в международных делах.

Однако с долгосрочной точки зрения кажется сомнительным, сможет ли Россия сохранить свое нынешнее положение, потому что демографический дисбаланс, вероятно, будет подавляющим. Этническое русское население в азиатской России могло бы уменьшиться до отметки ниже тридцать миллионов, тогда как население пяти среднеазиатских мусульманских республик, вероятно, достигнет восьмидесяти миллионов, а численность китайцев в их приграничных провинциях превысит сто миллионов. Такая диспропорция обязательно вызовет политические последствия. Россия, возможно, все еще сможет удержать свое присутствие, но только в ослабленном положении, к которому она не была приучена в прошлом, и к которому она только с большим трудом смогла бы приспособиться в будущем.

* * *