Спиноза. Жизнь мудреца

Для Спинозы сила совпадает с добродетелью. Добродетель, в его трактовке, есть естественная сила каждой вещи, т. е. способность ее проявить то, что необходимо заложено в ее природе.

Противоположностью добродетели, по этому определению, будет не порок, а бессилие. Так, добродетелью солнца является свет, так как в нем заключена его сила; добродетелью всякого существа являются его же действия, ибо в них выражается сила.

В чем же состоит добродетель человека?

Очевидно, что в его силе или деятельности, т. е. способности действовать по законам собственной природы.

Такая способность свойственна исключительно его умственной природе, притом не в ее смутных, бессвязных представлениях, а в ее ясных и раздельных понятиях. Поэтому человеческая добродетель состоит в мышлении, в ясном понимании вещей, в чем и заключается его сила и могущество.

Но, с другой стороны, нужно помнить, что действительная сила человека, как и всякого другого предмета, есть его природное стремление к самосохранению, к расширению своего бытия, к самостоятельной деятельности, другими словами, его стремление к превращению пассивного состояния страсти в активное состояние мысли.

Для Спинозы стремиться к расширению своего бытия, действовать добродетельно и руководствоваться в своих действиях разумом — это равнозначные выражения. Поэтому понятно, почему в добродетельной жизни, в жизни по разуму, в торжестве разума над страстями он видит истинную свободу человеческого духа, ибо только при такой жизни человек действует по законам своей природы и побуждается к действию причинами, которые могут быть поняты только из его собственного существа.

11

Пассивное состояние страсти требует некоторого уточнения. При более глубоком рассмотрении страсть оказывается не чисто пассивным состоянием.

Страсти возбуждаются в человеке внешними представлениями. Одни из этих впечатлений напоминают ему более его силу, другие — его слабость; одни увеличивают его бытие, другие уменьшают его. Потому-то и страсти, волнующие человеческую душу, могут быть либо расширяющими, либо умаляющими его бытие.

Когда способность деятельности увеличивается, бытие человека расширяется, и он достигает высшей степени совершенства.

Когда его деятельность стеснена, то бытие его уменьшается, и он нисходит на низшую ступень совершенства.

Переход от меньшего совершенства к большему есть радость, переход от большего совершенства к меньшему — печаль.

Радость и печаль и являются основными страстями человеческой природы, все прочие страсти — это лишь их видоизменения.

Поскольку человек от природы стремится к приращению и обогащению своего бытия, то чувство приращенного бытия гораздо приятнее для человека, чем чувство удрученного и стесненного бытия: радость всегда милее, чем печаль, которая причиняет человеку лишь муки и терзания.

Пока человек находится под непосредственным воздействием внешнего мира, он поневоле подвержен страстям и попеременно испытывает то радость, то печаль, то любовь, то ненависть.

Любовь — это радость, сопровождаемая представлением внешней причины, от которой она происходит; ненависть есть печаль, сопровождаемая представлением ее внешней причины.

Человек по природе своей неизбежно испытывает радость в действии, печаль в страдании, любовь в радости, ненависть в печали. В нем постоянно борются между собой радостные и печальные ощущения, страсти постоянно сменяются одна другой и поддерживают душу в вечной тревоге.

В этой борьбе страстей человеческая воля, будучи врожденным, естественным стремлением к расширенному бытию в деятельности, необходимо должна принимать сторону радостных ощущений и энергично противодействовать печальным, должна чувствовать неудержимое влечение к первым и неприятие последних.

Однако человек стремится не только расширить свое бытие, но и пребывать в нем. Поэтому человеческая воля не только должна стремиться к расширенному и радостно ощущаемому бытию, но и стараться поддерживать ?то состояние радостно ощущаемого бытия, должна стараться пребывать в радости, увековечить ее и освободиться от всякой печали, потому что та только радость вечна и постоянна, к которой не примешивается никакое чувство печали.

В чем же суть вечной радости?

Если я привязываюсь к какому-нибудь отдельному предмету, протягиваю руку за отдельным благом, восхищаюсь отдельным явлением, то радость моя иссякнет, как только исчезнет предмет, к которому я привязывался, благо, к которому стремился, явление, которым восхищался.

Напротив, радость моя вечна, когда она проистекает из неизменной связи всех предметов или вселенной, а так как во вселенной я усматриваю ее вечную причину, или Бога, то Бог есть самый вечный, самый неиссякаемый источник радости.

Преходящая радость есть только одна счастливо прожитая минута. Вечная же радость не знает времени, для нее нет ни прошедшего, ни будущего, а есть только вечное настоящее.

Это состояние вечной радости Спиноза называет блаженством.

Обычная радость есть только стремление. Блаженство — это удовлетворенное стремление.