Спиноза. Жизнь мудреца

В этих своих взглядах он близок к своему другу и во многом единомышленнику Яну де Витту.

Идеалом государственного устройства для последнего была золотая середина между демократической вседозволенностью, близко граничащей с анархией, и централизацией, которая чревата деспотизмом.

2

Так как все общественные отношения определяются правами, дающими отдельным людям возможность жить в обществе, и так как человек не составляет исключения из всей природы и в правах своих ничем не отличается от всякой другой естественной вещи, то прежде всего Спиноза в «Политическом трактате» пытается определить, что такое естественное право.

«Под именем естественного права, — говорит он, — я подразумеваю не что иное, как собственные законы и собственное могущество природы. Поэтому во всей природе, а следовательно, и во всех отдельных существах, естественное право простирается настолько, насколько простирается ее могущество, поэтому все, что человек совершает в силу своих естественных законов, он совершает с величайшим природным правом и его право на природу измеряется его силой».

По мысли Спинозы, не подлежит сомнению, что природа имеет верховное право вообще на все, что находится в ее власти. Но так как всеобъемлющее могущество природы есть не что иное, как силы всех отдельных предметов, взятых вместе, то выходит, что всякий человек имеет право верховной власти над всем, чем только он в состоянии завладеть.

Таким образом, до учреждения государства не может быть и речи о справедливости или несправедливости, о добре или зле.

Можно ли, например, назвать несправедливостью болезненное состояние, глупость и тому подобное? То и другое есть только бессилие, немощь, или, точнее, в высшей степени ограниченная сила. Поэтому дурак имеет такое же право на глупость, как умный человек на ум. Тупоумный столь же мало обязан жить под руководством разума, сколько больной — иметь здоровое тело. От природы каждому должно быть позволено обнаруживать свои свойства, и если эти свойства кажутся нам недостатками, то не следует забывать, что это природные недостатки.

Этим, однако же, отнюдь не открывается свободное поле для человеческой злобы, как могут подумать некоторые. Все, что недостаточно и ограниченно, уже тем самым доказывает свою несостоятельность, и вооружаться против того, что само по себе жалко и ничтожно, значило бы сражаться с призраками.

Если право человека тождественно с его силой, то, будучи от природы эгоистом, он должен стремиться к увеличению своего права и своей силы за счет чужого права и чужой силы. Отсюда следует, что все люди от природы являются врагами и естественное право состоит в борьбе всех против всех.

Рыбы от природы созданы так, чтобы плавать в воде, а большие из них — для того, чтобы пожирать меньших. Такова картина естественного состояния.

Ясно, что такое состояние не может продолжаться долго, потому что никто не захотел бы жить в постоянном страхе, окруженный ненавистью, обманом и неистовством различных страстей, а это неизбежно, когда каждый человек будет делать то, что ему заблагорассудится, и не предоставит своему разуму более власти, чем своим страстям. Поэтому каждый человек прилагает все свои усилия, чтобы избегнуть такого состояния.

Итак, если люди, лишенные взаимных услуг и взаимной помощи, не управляемые разумом, по необходимости ведут жалкую и несчастную жизнь, то ясно, что, для того чтобы вести счастливую и безопасную жизнь, они должны будут согласиться между собой жить так, чтобы всем вместе обладать тем примитивным правом на вещи, которым был наделен от природы каждый из них, отдельно взятый.

3

Отказаться от своего собственного могущества и внушений, оказываемых на них их собственными, индивидуальными инстинктами, люди не могут, потому что это противоречило бы их собственной природе. Поэтому для них остался только один выход — соединить свои частные, отдельные права и силы в одно общее могущество, которое, разумеется, гораздо сильнее каждого отдельного могущества порознь, благодаря чему имеет над ним право верховной власти, право сдерживать его эгоистические стремления.

Эта верховная власть общего над частным, целого над единицей называется государством.

Следовательно, государство в глазах Спинозы — это результат взаимного соглашения, сделки. Значение же любой сделки измеряется пользой, которая из нее проистекает. Как только какой-нибудь договор перестает приносить пользу, он тем самым уничтожается и теряет свою силу. Было бы поэтому нелепым связать кого-либо словом на вечные времена, если одновременно не позаботиться о том, чтобы нарушение договора приносило нарушителю гораздо более вреда, нежели пользы. Особенно существенным является этот момент при образовании государства.

Средством к соблюдению каждым общественного договора служит, по мнению Спинозы, неограниченная власть государства, которая может быть сосредоточена в руках одного, нескольких или многих.