Спираль

Данн в изумлении посмотрел наверх. Прошла минута, прежде чем до него дошло, что фразу произнес он сам. Он сидел в кресле за столом, перед ним лежал его смартфон, но в то же самое время он стоял у стены и смотрел на себя, сидящего. «У меня какой-то нервный срыв», — подумал Данн.

Другой Данн не спускал с него глаз. Теперь он был гниющим трупом, с которого кожа сползала, как старая краска. Другой Данн повторил гулким, как со дна колодца, голосом:

— Ходячий труп.

Лоуренс закрыл глаза. Другой Данн никуда не делся, подстерегал в темноте.

«У меня крыша едет», — подумал Лоуренс.

Резко нахлынула тошнота. Он затряс головой, блики света замелькали, словно трассирующие пули. Стены кабинета начали вздыматься и опадать, как бока гигантского животного.

«Тюрьма! — вспомнил Лоуренс. — В тюрьме тоже все сошли с ума».

Мысли бросило назад, к Китано — старик сидел на полу камеры, в уголках его рта скопилась слюна.

Телефон на столе зазвонил, извиваясь, как живой. Данн заставил себя ответить на звонок.

На проводе опять был Уэллер. В его интонации сквозила паника.

— Они все перевернули вверх ногами в камере Китано. У него был телефон, чертов мобильник. Один из охранников признался, что тайком пронес. Японец постоянно обменивался с кем-то текстовыми сообщениями. Лоуренс, он обо всем был в курсе! Знал наперед все предстоящие события, какие будут выдвинуты условия, — абсолютно все. Но это еще не самое худшее. Китано, вырезав часть страниц, сделал в одной из книг тайник. В нем обнаружен завернутый в записку микробот. В записке лишь одна фраза: «Сокол наносит удар».

Данн уронил телефон. Кабинет пульсировал красно-коричневым цветом. Данн с трудом удерживал мысли под контролем. По стенам потекла кроваво-красная жижа. Посмотрев вверх, он увидел складывающего крылья сокола.

Данн в попытке скрыться от хищной птицы выскочил из кабинета. Задрав голову, он заметил, что не просто потолок, но само небо охвачено пламенем. Огненные языки прожигали дыры в мироздании. Из образовавшейся воронки вынырнул пикирующий самолет «токко», он падал, объятый оранжевым пламенем, плавясь и принимая облик сначала сокола, потом раскаленного меча. Заорав благим матом, Данн, ничего не слыша, бросился бежать. Он бежал и кричал, пока его не перехватила охрана из морпехов.

Лоуренс обнаружил себя лежащим на полу, к которому его прижимали мускулистые руки. Вокруг него собрались президент, члены кабинета, начальники штабов и все остальные. Люди в форме, с регалиями власти. Бомбы, ракеты и спутники больше не помогут. Наступает конец света. И все это по вине Китано.

48

У Мэгги оставалось мало времени.

Она все еще пыталась вытащить кисти из наручников. В двух футах на столе лежал пинцет, которым Орхидея вчера всунула под противогаз ползунчика. Никудышное, конечно, оружие, но, если добраться до него, возможно, и пинцета хватит.

Кожа на правом запястье лопнула и сдвинулась назад. Кровь сыграла роль смазки между плотью и металлом. Еще несколько минут, и рука освободится. Главное, чтобы Орхидея не пришла раньше.

Мэгги почти вытащила руку.

Лишь бы китаянка не помешала.

Последние двенадцать часов Мэгги провела на адской карусели. Сначала ее охватило какое-то безумие, потом невероятным образом она снова обрела здравомыслие. Орхидея заразила ее узумаки и оставила на ночь в полной темноте. Мэгги провела четыре бесконечных часа в растущем исступлении, пытаясь докричаться из-под противогаза, не позволить дотянуться до нее мертвецам.

Потом Орхидея вернулась и включила свет, на мгновение рассеяв злобных призраков. Мэгги выпустила очередь проклятий, каких никогда в жизни не произносила вслух. Она выла, осыпая Орхидею нецензурной бранью, с хрипом перечисляла все способы, какими бы хотела лишить ее жизни. В душе Мэгги проснулся демон, в котором она не узнавала саму себя.

Орхидея порылась в рюкзаке. Женщина остановила поток ругани, только когда заметила предмет, который китаянка держала на ладони. Это был пузырек, наполненный светящимися грибами деда.

Орхидея достала щепоть разноцветных нитеобразных грибов и смешала их с какой-то жидкостью в пробирке. Втянув раствор в шприц, она сделала укол в живот Мэгги.

Потом отвернулась и ушла.

Дикий озноб продолжался еще несколько часов. Перед внутренним взором Мэгги ползунчики в клочья раздирали ее сына, мертвяки хватали ее руками. Но через некоторое время она заметила перемену — галлюцинации начали слабеть.

Непреодолимая чесотка, жажда убивать, трупы — все это с каждым часом отодвигалось все дальше и дальше. Орхидея иногда возвращалась и внимательно наблюдала за движениями Мэгги. Она измеряла температуру и брала кровь на анализ, оставляя пробы в небольшом холодильнике.

Ее мучительница была явно довольна результатами.

Видимо, все дело в светящихся грибах.

— Молодец твой дедушка, — сказала Орхидея.

Мэгги вспомнила мерцающий грибок на деревяшке — секрет, спрятанный Лиамом в «почтовом ящике». Так вот что им полагалось найти! Ее дед изобрел противоядие от узумаки.