Спираль. Книга первая: Химера (СИ)

Сьютов было только трое. Все подростки, детей видно сразу, все три на максимально возможной для учебных костюмов высоте. Выше — только после инициализации, если бал оценки будет выше восьми. В каждом новом выпуске средний бал все ниже, это уже секрет полишинеля, даже люди в курсе, но эта тройка, как сейчас казалось, свою восьмерку получат. А может, и не восьмерку.

По спине прокатилась дрожь, значит, терпение Триариев на пределе. Надо идти. Уже оборачиваясь в сторону длинного коридора к главному залу Совета, взгляд зацепил еще три точки в отдалении. Отсюда даже с его способностями не определить наверняка, но интуиция подсказывала — там те же 300 разрешенных метров высоты. Люди.

Город на расстоянии примерно шестидесяти километров, значит, отлетели на пределе зарядов батарей. Рисковые ребятки, домой по любому придется часть пути на своих двоих топать.

Люди летали хуже — не даром же с Новали так много работали генетики, но иногда уровень какой-то звериной удачливости позволял не только выигрывать у Операторов, но и прилично тех обставлять.

Контрабандистов ловили, привлекая для этого химер, но они не переводились. Альфа–блок мог быть снят только Триариями, и только после инициализации, и хрен их знает, как они определяли тех, кто выдюжит убийство человека. Не просто ликвидация и так обреченных людей после излучения, а именно человека. Однако, из года в год, появлялись новые химеры. Спрос рождает предложение.

Маал сжал зубы — штырь уже ввинтился и скорее всего предстоящие сутки ему придется несладко, но тройка вдалеке заставляла жадно всматриваться. Они повторяли за Сьютами Яслей, каждое движение повторяли, что само по себе говорило о многом, но помноженная на расстояние, а ближе им никто бы подлететь бы и не дал, задача должна была стать невыполнимой. И тем не менее. Это не могли заметить штатные операторы Яслей, но Маал знал наверняка. И упирались они не просто так. А тройка, работающая сейчас на площадке, в свою очередь, о «гостях» знала. И с высокой степенью вероятности, и гостей знала…

Это было важно, это обязательно нужно проверить. Эмоциональные привязанности к людям чаще всего проходили после инициализации, или как минимум сильно ослабевали, но запись о таком должна быть в личном деле.

Горячая капля сорвалась и с грохотом, как сигнализировал обостренный, выкрученный до максимума болью слух, упала на пол. В глазах песок, но это мелочи. Фантомный песок можно потерпеть, однако, заставлять Триариев себя ждать более — не следовало. Да и не получилось бы.

— Мааллел–Эль, — голос второго Триария, как металлом по стеклу. — Ты, наконец, смог присоединиться. Начнем же, мы и так задержались. Ты первый, Яред.

Опустившись в кресло, Маал оглянулся. Второй и третий Триарий тут, Верховного нет. Присутствие его все равно иррационально ощущается, давящей, довлеющей тяжестью в висках, но физически Ливий отсутствовал. Не то, чтобы странность, но странность на самом деле. Полный сбор Совета кричал о необходимости принятия очень значимых решений. Первый день — вводный, так что теоритически не полный состав Триариев был допустим, но фактически… Фактически, интуиция вопила о приближающихся неприятностях.

Эргономичное кресло почти мгновенно подстроилось под тело, давая возможность скрученным спазмом мышцам расслабиться. Боль утихала, лишь дышать тяжело от запекшийся крови. Великодушно. Прошлый раз почти сутки отбывал наказание.

— Начну с главного… — голос Яреда, координатора–социолога, каждый раз удивлял. Глубокий и низкий, будто не ученому принадлежал, а певцу, этот голос словно чудодейственный бальзам усмирял самые горячие головы и самые жаркие споры. Потрясающая убедительность тембра, о которой Яред–Эль прекрасно знал и беззастенчиво пользовался. Всё для дела, конечно, это же буквально в генотип всех Новали встроено: не жалея живота своего служить и защищать, но не единожды мелькало подозрение, что самому главному социологу эта способность дарит чистейшее эгоистичное удовольствие. Маленькая слабость.

Про сопротивление Маал знал не хуже Яреда, так что слушал в пол–уха. Что контроль Новали над настроениями людей в городах теряется, по большому счету, знали все члены Совета. Из новенького прозвучало лишь одно — по всем признакам у сопротивления появилась цель. Это тревожная новость, и тем тревожнее, что наблюдатели не могли даже предположить, что сейчас так сильно подстегнуло вяло текущие с самого Нападения протестные настроения.

Людям свойственно быть недовольными и протестовать. Неотъемлемая природе человека агрессивность, просто становящейся ВИДИМОЙ после излучения, стоит лишь отключиться разумной деятельности, тем не менее, то и дело прорывалась стихийно и бессистемно, но оттого не менее страшно. Взгляд против воли задержался на белоснежной полосе волос в шевелюре Яреда, от виска до затылка — память об одном таком стихийном выбросе. Тяжелые тогда ему пришлось принимать решения. Он выдержал конечно, но вот седина прорезалась лет на семьдесят раньше срока. Как шрам–напоминание о допущенных ошибках.