Спираль страстей

- Вообще-то я не думала, что ты придешь раньше двенадцати, - сказала она. Молодец. - Она сжала его руку. - Мне этого едва хватает, - сказала она, протянула ногу, положила ее на его ногу и потерла внутреннюю сторону его ступни кончиками пальцев.

Алексею это нравилось. Иногда в постели. после того, как они исчерпали себя бурным сексом, они засыпали таким образом, и она терла внутреннюю сторону его ноги пальцами. Это был, подумал он, простой, но искренний жест, что-то из самого сердца того, что нужно людям друг от друга.

Слабый, вращающийся гул города смягчался деревьями и живыми изгородями, окружавшими их, и почти терялся в ритмичном стрекоте сверчков в траве. Светлячки подпрыгивали, как фонарики крошечных лодочек под ними в липах. Алексей чувствовал, что Евгении хочется поговорить. Она не собиралась довольствоваться тем, чтобы просто сидеть и пить еще один джин с тоником, а затем еще и еще, пока ее разум не станет таким же влажным и насыщенным, как ночь. Это было то, что он хотел сделать, пока все это не ускользнуло, и не стало никакой разницы между реальностью и чем-то, что он мог видеть во сне. Утро будет для него сюрпризом, и ему не придется ждать. Но Евгения не любила терять контроль. На самом деле именно ее самоконтроль сделал их отношения такими богатыми и полноценными. Люди, знавшие их, охарактеризовали бы обоих как разумных людей, каковыми они и были. Только для Евгении разум был так же естественен для нее, как и ее чувственность, которую она сознавала и принимала как должное. Даже ее страсть была размеренным, обдуманным действием, и из-за этого Невзоров часто чувствовал, что она испытывала большее, более глубокое измерение их любви, чем он. Рассудительность Евгении была даром. С другой стороны, для Алексея рассудительность была усвоенной дисциплиной. Он понимал, что это лучший способ выжить, пройти через жизнь, но это давалось ему нелегко, и были периоды в периоды длительного стресса, когда он полностью отказывался от этого. Эти времена-были его черными временами, когда он поворачивался спиной ко всему, что держало его жизнь.

Она впервые увидела, что он ей изменяет, всего через два года после того, как они стали жить вместе. Они поссорились, поэтому она была введена в заблуждение относительно причины его исчезновения, и у нее хватило ума сказать лейтенанту Девадзе, что у Алексея желудочный вирус, когда он позвонил, чтобы узнать, почему Алексей не появился в управлении. Она не хотела, чтобы их ссоры стали достоянием коллег Алексея. Когда он не вернулся домой после второго дня и в ранние утренние часы второй ночи, она поняла, что что-то не так, и сомневалась, что его исчезновение как - то связано с их ссорой.

Невзоров вернулся домой в три часа ночи, и он рухнул, пытаясь открыть входные двери, и Евгения, собравшись с духом от потрясения, вызванного его появлением, помогла ему подняться наверх. Несмотря на то, что он все еще был в костюме с ослабленным галстуком, он был неописуемо пьян. Он был небрит, покрыт липким потом и от него пахло женщиной.

Изможденный, мертвенно-бледный, не в силах сфокусировать взгляд, он беспомощно лежал на кровати, пока она раздевала его, обтирала мокрой тряпкой и натягивала прохладную простыню до пояса. Она дала ему двойную дозу аспирина и сидела с ним, пока он не начал шевелиться. Он сказал только: "Не говори", - прежде чем погрузиться в сон. Он проспал двадцать шесть часов, не просыпаясь. Евгения внимательно наблюдала за ним, даже позвонила доктору, чтобы узнать, не повредит ли ему такой долгий сон, и стала ждать.

Он проснулся в шесть, как делал это каждое утро, и потянулся к ней. Она уже смотрела на него, проснувшись, когда почувствовала, что он зашевелился. Повернувшись к ней, он улыбнулся только своими блестящими глазами и провел сильной рукой по ее обнаженной груди к бедру.

- Я иногда так делаю, - просто сказал он. - к нашим отношениям это не имеет никакого отношения. Во рту у него пересохло после загула, и он сглотнул.

- Иногда? - переспросила Евгения.

- Редко, - ответил он. - впервые с тех пор как мы стали жить вместе.

- Это случится снова?

- Да. - Он закрыл глаза, потом снова открыл. - но потом все будет в порядке. Мне понадобится неделя, чтобы прийти в форму.

Тогда он попытался улыбнуться одними губами.

- У меня будет чудовищный аппетит.

Евгения начала было говорить, но внезапно в ее глазах появилась хитринка. Его длинные изящные пальцы коснулись ее губ.

- Мы можем поговорить об этом позже, - сказал он, и она обняла его и притянула к себе.