Спираль зла

– Со вчерашнего дня и весь сегодняшний, – подтвердил слащавый голос Делакруа, хозяин которого упорно сидел, повернувшись к посетителю спиной. – Мой дух следил за вами, когда вы сели в самолет до Тулузы. Он был рядом с вами, когда вы ехали ко мне по шоссе. И когда шли по дому, чтобы попасть в этот зал. Он не покидал вас. Мои искренние соболезнования по поводу гибели вашего коллеги.

Его голос, казалось, растревожил полумрак зала, как камень, брошенный в темную воду. Сервас снова вздрогнул. Интересно, что означает этот новый фокус? В висках у него застучало.

– Как вы все это проделываете? – сказал он. – Что за трюк? Каким образом вы узнали, кто вошел в зал и зачем? И откуда знаете о гибели моего коллеги?

– Мы обитаем внутри сна, но кому снится этот сон? – продекламировал Делакруа, не отрывая глаз от экрана. – Это из «Твин Пикс». А вы верите в магию? Я имею в виду магию кино…

Не дожидаясь ответа, он встал и направился к Сервасу, который в это время как раз дошел до первого ряда, и указал на что-то, расположенное у самого пола, между сценой и боковой стеной. Это было небольшое зеркало.

– …Поскольку, разумеется, никакой иной магии здесь не существует, – продолжал Делакруа. – Зеркало позволяет мне, не оборачиваясь, видеть, кто вошел в зал. А вчера мне позвонил Эзра и рассказал о встрече с майором полиции на съемках в Этрета. Эзра сильно рискует: если он будет верить всем россказням, то его карьера полетит ко всем чертям. Он поведал мне, что этот полицейский хочет побольше узнать обо мне и о съемках «Орфея». Что в последние дни случилось что-то очень серьезное, что погиб полицейский и что тот майор выглядел потрясенным, а на его израненное лицо было страшно смотреть… Я искренне сожалею о гибели вашего коллеги и хочу, чтобы вы об этом знали. И если я могу хоть чем-то вам помочь…

Делакруа сделал еще один шаг. Снова зажегся свет. Режиссер был маленького роста, на редкость некрасив и очень бледен, но обладал мощной харизмой и притягательностью. Его лицо выдавало жадность до всех радостей жизни и бешеный темперамент.

– Я не верю ни в магию, майор, ни в дьявола, в отличие от моей жены.

Он выдержал многозначительную паузу, опустил глаза и резко их поднял, отчего свет, идущий от экрана, словно затанцевал в них. Затем пристально взглянул на полицейского.

– Истина… Все мы ищем истину, майор, – в нас самих, в других, в нашем существовании… А она от нас постоянно ускользает. Бесконечно. Но сегодня вечером я вам ее открою.

63

Было 23:50, когда Самира нашла нужный адрес в старом квартале Карма, на рю де ла Дальбад. Прошла в ворота, пересекла узкий и глубокий двор, мощенный плиткой, миновала еще одни ворота, которые, как туннель, вклинивались в старинное здание и вели во второй двор, также вымощенный плиткой – неровной и круглой.

Судя по всему, это был старый частный отель, каких в городе насчитывалось несколько штук. Их переоборудовали в апартаменты или в административные здания. «Дверь в глубине второго двора слева», – объяснил ей Ронан Лефевр.

Было уже темно, но во дворе горели всего два окошка. Видимо, все старые здания постепенно переделали в офисы, которые пустели к вечеру. Внутри двора разлился мрак, хотя небо над крышами оставалось светлым.

И вдруг, стоя посреди двора, Самира почувствовала себя далеко от города: здесь царили удивительное спокойствие и непривычная умиротворенность. Она подошла к маленькой застекленной двери в глубине двора слева, на самом углу здания, и набрала код, который дал ей Ронан. Большой вестибюль за дверью был слабо освещен. На серых стенах рядком расположились почтовые ящики. Самира отметила, что лифта не было. За почтовыми ящиками виднелась лестница с медными перилами, ведущая наверх. Здесь стоял нежилой запах и пахло сыростью. Она подняла взгляд к лестничной клетке, такой же темной, как и холл, и включила таймер на телефоне. Место было мрачное, и вряд ли Ронан Лефевр принимал здесь много гостей. Поднимаясь по лестнице, Чэн не услышала ни малейшего звука за дверями, словно дом вообще был пуст.

Она карабкалась наверх. Слабый свет на площадках второго и третьего этажей почти не освещал ступени. На четвертом, последнем этаже лампа еле горела. Лестница скрипела под ногами, перила шатались. Последняя площадка тонула в темноте, и на нее выходила всего одна дверь.

Самира постучала и прислушалась, спрашивая себя, уж не один ли Ронан живет в этом доме, но увидела еще одно светящееся окно с другой стороны двора.

Дверь открылась, и лестничную площадку залил поток света. На пороге, занимая все пространство дверного проема, стоял студент.

– Привет, – сказал он.

Голос его был спокоен, а взгляд, который она разглядела в темноте, абсолютно ничего не выражал. Самира протянула Ронану бутылку, которую принесла с собой. Вино из винограда с берегов Роны, за 10,5 евро, ей порекомендовал знакомый смотритель винного подвала. Она ничего не понимала в винах, но исходила из того, что Ронан Лефевр больше заинтересован мангой и фильмами ужасов, чем дорогими марками вина, которые он все равно не мог себе позволить, а значит, и не пробовал.