Спираль зла

Закат залил алым светом лесистый пейзаж. Деревья, дорога, река – все обрело медный оттенок, фантасмагорический в этом прозрачном свете, ярком и низком, как последний сполох перед наступлением ночи. Сервас «в полторы руки» вел машину по узкой дороге в глубине долины, повторявшей все изгибы русла реки. Врач региональной службы уголовной полиции осмотрел его палец и стежки временного шва и велел ему оперироваться как можно скорее. А в ожидании операции сменил ему повязку и назначил новый антибиотик – «Аугментин». Осмотрел еще и его лицо и ребра, но Сервас уже и так дышал гораздо легче и свободнее.

В этом вечернем убранстве леса и гор, в одиночестве наступавшего вечера, во влажном журчании реки, в огромных тенях леса чувствовались печаль и меланхолия, которые очень угнетали Мартена. Он снова подумал о Венсане. О последних словах, которые произнесла по телефону Шарлен: «Ты должен был его защитить – и не защитил». И о том, каким ледяным тоном она их произнесла. И еще о Леа… Она по каким-то таинственным причинам вот-вот должна была вернуться и раскрыть эту тайну, которая, быть может, ознаменует конец их отношений.

У него возникло ощущение, что он превратился в старую, заношенную до дыр одежду, и она уже трещит по всем швам. Эта одежда долго и честно служила, а теперь ее пора выбросить. Сервас был на грани «поломки», в состоянии крайнего нервного и физического истощения. И он спрашивал себя, сколько еще сможет протянуть в таком состоянии. Он сознавал, что мысли его утратили ясность и он может наделать ошибок, а потому надеялся на здравый смысл и проницательность Самиры.

Когда Мартен одолевал трудные виражи дороги, ведущей через лес к дому Делакруа, деревья зашелестели о том, что скоро наступит ночь.

«Это он – ключ ко всему, – думал Сервас. – Делакруа, артист и безумец, стоит у истоков всей этой страшной фантасмагории». Гипотеза была хороша, и он это знал, хотя сложить всю картину полностью ему пока не удавалось. Кусочки мозаики не совпадали краешками. В беспорядочных прорехах среди густой зелени виднелись горы, молчаливые и бесстрастные стражи этих мест. Майор поднимался по длинной аллее, обрамленной навесами из листвы, в тот момент, когда лучи заходящего солнца вспыхивали особенно ярко, и у него сложилось впечатление, что из лесного полумрака он вынырнул на нестерпимый, режущий глаза свет. Каждый листик плюща на фасаде дома сверкал, как пайетка на платье. Из машины Мартен вышел в полную тишину: птицы уже замолкли.

На крыльце появилась высокая темноволосая женщина с горделивой и властной осанкой, в темной накидке, наброшенной на плечи. Она вела на сворке двух больших собак. Мартен достал удостоверение.

– Майор Сервас, региональная служба уголовной полиции Тулузы, – сказал он. – Я разыскиваю Морбюса Делакруа.

Красный свет заката освещал лицо женщины. Лет сорока, хороша собой, на высоких каблуках она казалась немного выше Серваса. У нее были черные прямые волосы, и это придавало ее красоте некую угрюмость, которой отличались актрисы семидесятых в фильмах категории B. «Напоминает весталку, хранящую священный огонь», – подумал Мартен, пытаясь понять, что занесло эту женщину вглубь Пиренеев, да еще и в такой компании, как Делакруа.

– Что вам от него нужно? – спросила она. – Его уже допрашивали, и я полагаю, что вы не можете после этого повторить допрос.

– Я приехал не за этим.

Она была явно сбита с толку таким ответом.

– Тогда зачем?

– Он дома?

Женщина жестом пригласила его следовать за ней. Он прошел за ней в обшитый темным резным деревом вестибюль, напоминающий церковный амвон.

– Морбюс Делакруа напал на студентку! – возмущалась она на ходу. – Но это смешно! Очевидно, что вся пресса только это и полощет. И, само собой разумеется, что Морбюсу не дали ни малейшей возможности постоять за себя.

Пройдя до конца затянутый красной тканью коридор, Мартен очутился перед дверью, украшенной большими золочеными гвоздями. Женщина толкнула дверь, пригласила его войти, а сама ушла в другую сторону, не сказав ни слова.

Майор остановился на пороге просмотрового зала. В первом ряду кто-то сидел. Впереди на большом экране проплывали кадры засыпанного снегом пейзажа, а по снегу брела женщина в ночной сорочке. Камера двигалась очень медленно, кругами, и кадр обретал потрясающую красоту. В этот момент раздался голос:

– Не меня ли вы ищете, майор?

Сервас вздрогнул. А ведь этот человек даже не обернулся. Откуда же он узнал, кто вошел? Наверное, имел пару глаз на затылке… И откуда он узнал звание Мартена, когда никто их друг другу не представлял? Потом Мартен подумал, что Делакруа, должно быть, слышал его разговор с брюнеткой у дверей просмотрового зала.

– Вы меня ожидаете? – спросил он, спускаясь к первому ряду.