Список для выживания

– Мне правда не нравится вкус пива, – сказала я Сорайе.

– Да, и мне, – призналась она. – Но я его все равно пью.

– Звучит как метафора старших классов, – сказала я и взглянула на Джуно.

Такая у нас была внутренняя шутка – придумывать метафоры. Подруга говорила, что я чаще других их использую, и все время пыталась придумать собственную метафору – чем смешнее, тем лучше. А я, наверное, просто любила писать и находить взаимосвязь. Я мечтала стать писательницей, когда вырасту. На самом деле учительница английского доктор Ли считала, что я уже писательница: «Чтобы стать писателем, нужно всего лишь начать писать», – утверждала она. Еще она говорила, что настоящие писатели – не те, кому легко пишется, а те, кто пишет, даже когда трудно.

Я люблю писать. Всегда любила, сколько себя помню. До пятого или шестого класса я даже не понимала, что уроки литературного творчества нравятся не всем, а когда поняла, меня это просто поразило. Конечно, я знала, что вкусы у всех разные. Кто-то любит шоколадное мороженое, а кто-то ванильное. Кто-то любит мягкое арахисовое масло, а кто-то – с кусочками. (Безумцы.) Но как можно предпочесть математические графики или заучивание карт созданию нового мира с помощью слов? Вот что я люблю. Каждый день нам в голову приходят идеи. Возникают из ниоткуда и чаще всего уходят в никуда. Но когда мы пишем, идеи можно сохранить и даже что-то на них построить. Создать что-то из ничего. Волшебство.

Так вот, выяснилось, что Джуно смертельно боялась заданий по литературному творчеству. Когда мы стали старше и нам разрешили самим выбирать уроки, которые мы хотим посещать, она поклялась никогда больше не ходить на литературное творчество. Что тут сказать? Джуно немножко ку-ку. Она и арахисовое масло любит с кусочками. И тем не менее даже она любила хорошую метафору. Правда, не в этот раз. Она даже не улыбнулась.

– Знаете, в кино так часто бывает, что парень и девушка ненадолго расстаются, чтобы проверить, будут ли они скучать друг по другу. Они договариваются о месте и времени: если оба туда придут, то они будут вместе, – сказала Джуно.

Мы закивали. Она продолжила:

– В кино все всегда заканчивается хорошо. Оба понимают, что сильно скучают друг по другу, что они любят друг друга, поэтому воссоединяются с новой силой и остаются вместе навечно. Видимо, кино про то, что парень не приходит, потому что больше не хочет ее видеть, просто не снимают.

– А вы договорились, где встретиться? – спросила Рэйчел.

– Нет. Но если бы договорились, то Купер бы не пришел, и поэтому про меня кино никогда не снимут.

– Конечно, снимут, – возразила Сорайя. – Просто ты сейчас в середине истории, когда кажется, что надежды нет, потому что парень не пришел. Ближе к концу ты встретишь другого, намного лучше, и вас захлестнет такая сильная любовь, о которой вы даже мечтать не могли. Бах. Конец фильма.

– Не нужен мне другой. Мне нужен Купер.

– К концу фильма ты про него забудешь, – сказала я.

– Не забуду, – настаивала она. – Лучше страдать с Купером, чем веселиться с кем бы то ни было.

– Ох, Джуно. – Я погладила ее по волосам, убранным в хвост, и случайно задела магнит слухового протеза, который крепился к ее правому уху.

Когда ей был год, она переболела менингитом и чуть не умерла. Из-за сильной лихорадки у нее пропал слух. Когда Джуно поправилась, ей сделали операцию и вживили кохлеарный имплантат. Над обоими ушами у нее маленькие микрофончики, а под кожей, в ушных раковинах, электроды с магнитами. С ними она слышит почти так же хорошо, как обычный человек. Но ночью, когда их снимает, не слышит ни звука. Утром ее будят специальные будильники: один вибрирует под подушкой, другой мигает в лицо. Ну, и мама заходит проверить на всякий случай.

Джуно вернула магнит на место быстрым машинальным движением, как будто ничего не произошло, и прижалась ко мне. Разумеется, ей было плохо, но в глубине души я завидовала подруге. Из всех нас я была единственной, кто никогда не влюблялся, и я все ждала, когда же это со мной произойдет. Но вслух я ничего не сказала, а только покрепче обняла Джуно. Вот что происходило со мной, вот мои мысли и чувства. Я проживала последние мгновения обычной жизни, а потом все пошло наперекосяк. Никому не дано знать, когда нормальной жизни придет конец. Иначе это бы не называлось нормальной жизнью.