Список гостей

— А кто-нибудь видел ее в шатре? — спрашивает Феми. — После того, как погас свет?

Ангус вздрогнул.

— Но ты же не думаешь… в смысле, вряд ли с ней могло случиться что-то плохое?

— Твою мать, — шипит Дункан.

— Я этого и не говорил, — отвечает Феми. — Я только спросил… кто-то ее там видел?

Следует длинная пауза.

— Не помню…

— Нет, Дунк. Я тоже не видел.

Они вглядываются в темноту, напрягая зрение, чтобы уловить любое движение; навострив уши, чтобы уловить любой звук; и внезапно у них перехватывает дыхание.

— О боже. Смотрите, там еще что-то есть.

Ангус наклоняется, чтобы поднять это. Все видят, как дрожит его рука, когда он подносит его к свету, но на этот раз над ним никто не смеется. Теперь страшно всем.

Это туфля. Одна, шелковая, бледно-серая, с украшенной драгоценными камнями пряжкой.

Несколькими часами ранее. Ханна. Плюс один

Этот парень, Луис, очень хорошо танцует. Музыканты доводят гостей до исступления, заставляя нас теснее прижиматься друг к другу, пока вокруг все кружатся. И я задумываюсь о том, каким чертовски напряженным и одиноким был мой день. В основном в этом виноват Чарли. Но сейчас я не хочу о нем думать. Я слишком зла на него, слишком расстроена. Кроме того, когда я в последний раз отдавалась музыке… когда в последний раз вот так просто танцевала? Когда в последний раз чувствовала себя такой желанной и чертовски сексуальной? Кажется, за все эти годы я потеряла частичку себя. Так что следующие несколько часов я буду наслаждаться ее возвращением. Поднимаю руки над головой. Трясу волосами, чувствую, как они касаются обнаженной кожи моих плеч. И понимаю, что Луис за мной наблюдает. Покачиваю бедрами в такт музыке. Я всегда хорошо танцевала — сказываются подростковые годы практики в манчестерских клубах под последние хиты с Ибицы. Я уже и забыла, что тогда прихожу в гармонию со своим телом, насколько это меня возбуждает. И я вижу, что прекрасно выгляжу, по одобрительному выражению лица Луиса, его глаза оставляют мои только для того, чтобы путешествовать вниз по всему моему телу, когда я двигаюсь.

Музыка замедляется. Луис притягивает меня к себе. Его руки на моей талии, и я чувствую биение его сердца через рубашку, тепло его груди под тканью. Запах его кожи. Его губы в нескольких сантиметрах от моих. И тогда я понимаю, что теперь наши тела соприкасаются, что он возбужден и прижимается ко мне.

Тогда я отстраняюсь, чтобы между нами образовалась хотя бы пара сантиметров. Мне нужно привести мысли в порядок.

— Знаешь что, — говорю я, а в голосе слышится дрожь, — пожалуй, я пойду выпью.

— Конечно, — соглашается он. — Хорошая мысль!

Я не хотела, чтобы он шел со мной. Я вдруг чувствую, что мне нужно побыть одной, но в то же время у меня нет сил объяснять. Поэтому мы вместе направляемся к бару.

— Откуда ты знаешь Уилла? — перекрикиваю я музыку.

— Что? — он подходит ближе, чтобы расслышать, его ухо касается моих губ.

Я повторяю вопрос.

— Ты тоже учился в «Тревельян»? — спрашиваю я.

— А, — отвечает он, — ты про ту школу? Не, мы вместе учились в универе, в Эдинбурге. Играли за одну команду по регби.

— Привет, Луис! — парень у бара поднимает руку и заключает Луиса в объятия, когда мы подходим ближе. — Выпей с одиноким парнем, ладно? Иона совсем забылась на танцполе. Теперь мы ее до утра не увидим, — тогда он видит меня. — Ой, привет. Рад знакомству. Уже пообщалась с ним? Знаешь, он тебя сразу приметил в часовне…

— Заткнись, — обрывает его Луис, краснея. — Но да, мы танцевали.

— Я Ханна, — представляюсь я. Мой голос прозвучал как-то сдавлено. Интересно, что я тут делаю?..

— Джетро, — отвечает друг Луиса. — Итак, Ханна, что будешь пить?

— Э-э-э… — мнусь я, думая о том, что надо держать себя в руках. Я уже и так слишком много выпила. Но потом я думаю о Чарли и о том, что он мне рассказал о них с Джулс. Нужно вернуть себе ту свободу, которую я мимолетно ощутила на танцполе. Нужно опьянеть. — Пожалуй, — говорю я, поворачиваясь к бармену: это уже знакомый мне Оуэн, — хм-м-м… текилы.

Не хочу ходить вокруг да около.

Джетро вскидывает брови.

— Ну лааадно. Я в деле. Луис?

Оуэн наливает нам три текилы. Мы сразу же их выпиваем.

— Боже, — говорит Луис, с грохотом ставя свою рюмку, в его глазах собралась влага.

А я, наоборот, не чувствую ничего. Как будто просто воды выпила.

— Повторить, — прошу я.

— Она мне нравится, — говорит Джетро Луису. — Но не уверен, что моя печень того же мнения.

— А мне кажется, это ужасно сексуально, — замечает Луис, улыбаясь мне.

Мы пьем еще по одной.

— Ты же не училась в Эдинбурге? — спрашивает Джетро, разглядывая меня внимательнее. — Или училась? Нет, я бы запомнил. Такую-то тусовщицу.

— Нет, — отвечаю я. Снова это место. От самого названия я сразу же трезвею. — Я…

— А мы учились, — говорит Джетро, обвивая рукой шею Луиса. — Лучшие годы на свете, да, Лу? До сих пор по ним скучаю. Как и по игре в регби. Хотя, пожалуй, здоровее буду, — он показывает на свою расплющенную переносицу — очевидно, старый перелом.

— А я выбил себе зуб, — говорит Луис.