Список гостей

Я качаю головой. Но он прав. У меня было так много времени, чтобы рассказать Джулс правду. Как много раз я лежала в постели ранним утром и думала о том, как бы мне остаться с Джулс наедине — пригласить ее пообедать или выпить кофе. Но я так и не решилась. Я слишком боялась. Вместо этого я ее избегала — например, когда не пошла в магазин, чтобы примерить платье подружки невесты. Легче было спрятаться, притвориться, что ничего не случилось.

Я думала о том, что бы сделала в такой ситуации, если бы была Джулс или мамой. Как бы я выставила его на посмешище, наверное, в самую первую встречу, опозорила перед всеми на вечеринке по случаю помолвки. Но я не такая сильная, как они, не такая уверенная в себе.

Поэтому я написала записку. Я распечатала ее и бросила в почтовый ящик Джулс:

Уилл Слейтер не тот,

кем ты его считаешь.

Он изменник и лжец.

Не выходи за него.

Я подумала, что так она хотя бы засомневается. И задумается. Мне хотелось посеять в ее душе хоть крупицу сомнения. Это была жалкая попытка, теперь я это понимаю. Может, Джулс даже не видела эту записку. Может, Уилл нашел ее первым. Может, она затерялась в куче листовок и ее выбросили. И даже если она увидела, я должна была понимать, что Джулс не тот человек, кто будет переживать из-за чего-то подобного. Джулс не такая.

— Ты же не захочешь разрушить жизнь своей сестры? — спрашивает Уилл. — Ты не сможешь так с ней поступить.

Это правда. Хотя иногда мне и кажется, что я ее ненавижу, но на самом деле я очень ее люблю. Она всегда будет моей старшей сестрой, а эта история навсегда разрушит наши отношения.

Он так уверен в своей правоте. Моя собственная правда ничего не значит. И, пожалуй, он был прав, когда сказал, что никому не врал. Он просто не сказал правду. Я больше не в состоянии сдерживать свой гнев, эту яркую пылающую внутри меня энергию. Я чувствую, как она ускользает, оставляя вместо себя кое-что похуже. Неизъяснимую пустоту.

И вдруг я вспоминаю Джулс, улыбку, озарившую ее лицо, когда она стояла рядом с Уиллом в часовне, не имея ни малейшего понятия о том, кто он на самом деле. Джулс никому не позволяла обдурить себя… но он смог. И я злюсь за нее так, как никогда не злилась за себя.

— Я сохранила твои сообщения, — говорю я ему. — И могу ей их показать.

Это мое последнее слово, мой единственный рычаг власти. Я поднимаю телефон, чтобы подчеркнуть свою угрозу. Я должна была это предвидеть. Но он говорил так тихо, так нежно, что почему-то я не подумала. Уилл резко выбрасывает руку и хватает меня за запястье в воздухе. Потом перехватывает и другое запястье. И одним быстрым движением забирает телефон. Прежде чем я успеваю сообразить, что он делает, Уилл с силой швыряет телефон в темную воду. Он издает крошечное «плюх!», когда падает в море.

— Они сохранились в облаке… — говорю я, хотя понятия не имею, правда ли это.

— Да неужели? — оскаливается он. — Намерена портить людям жизнь, Оливия? Потому что тогда тебе стоит узнать, что у меня есть несколько твоих фотографий…

— Хватит! — обрываю его я. Сама мысль о том, что Джулс — хоть кто-то — увидит меня в таком виде…

Мне было так неловко, когда он меня снимал. Но он так умело об этом просил, рассказывал, как сексуально я выгляжу в этот момент, как сильно это его заводит. И я боялась, что если откажусь, то буду выглядеть ханжой, ребенком. А его на снимках не было — ни лица, ни голоса. Я понимаю, что он может заявить, что я сама их ему прислала, что сама их сделала. Он может все отрицать.

Теперь его лицо оказывается в какой-то паре сантиметров от моего. На мгновение мне кажется, что он сейчас меня поцелует. И хотя я ненавижу себя за это, крошечная часть меня этого хочет. Хочет его. И меня от этого тошнит.

Уилл все еще держит меня за запястье. Мне больно. Я издаю тонкий звук и пытаюсь вырваться, но он только крепче сжимает, пальцы впиваются в мою плоть. Он сильный, намного сильнее меня. Я поняла это раньше, когда он вынес меня из воды, похожий на супергероя, играя роль для гостей. Я думаю о своем маленьком лезвии, но оно осталось в моей сумочке где-то в шатре.

Уилл дергает меня вперед, и я запутываюсь в собственных ногах. Одна туфля остается на земле. Только теперь я понимаю, что до края обрыва не так уж далеко. И он тянет меня к нему. Отсюда видно море, блестящее и черное в лунном свете. Но… он ведь этого не сделает, правда?

Сейчас. Вечер свадьбы

Мужчины уставились на искареженную золотую корону в руке Феми. Она казалась настолько неуместной там, где они ее нашли — на черной земле, посреди шторма, — что всем потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где они ее видели прежде.

— Это корона Джулс, — говорит Ангус.

— Черт, — отвечает Феми. — Точно она.

Каждый из них думает, какую силу надо было приложить, чтобы металл так сплющился.

— А вы видели ее лицо? — спрашивает Ангус. — Джулс? До того, как разрезали торт? Она выглядела… ужасно злой. Ну, мне так показалось. Или… возможно, ужасно напуганной.