Список гостей

И он улыбается мне той самой улыбкой, перед которой я не могу устоять с той самой ночи в музее Виктории и Альберта. И все же сейчас она не имеет того же эффекта. Даже наоборот — из-за такой резкой перемены я чувствую себя еще тревожнее. Он будто натянул на себя маску.

— Теперь мы женаты, — говорю я. — Нам положено делиться друг с другом секретами. Доверять друг другу.

Уилл кружит меня под своей вытянутой рукой, а потом снова прижимает к себе. Толпа в восторге.

А затем, когда мы снова стоим лицом к лицу, он делает глубокий вдох.

— Слушай, — говорит он, — у Джонно есть пунктик по поводу прошлого, тогда мы были еще мальцами. Он просто одержим. Но он живет иллюзиями. Все эти годы мне было так его жаль. В этом и заключается моя ошибка. Мне кажется, что я должен ему потакать, потому что моя жизнь удалась, а его — нет. И теперь он завидует: тому, что есть у меня, у нас. Он считает, что я у него в долгу.

— Боже мой, — злюсь я, — каким образом ты можешь быть у него в долгу? Это он слишком долго сидит у тебя на шее.

Уилл на это не отвечает. Вместо этого он прижимает меня ближе, когда песня достигает крещендо. Гости аплодируют. Но внезапно этот звук кажется таким далеким.

— После сегодняшнего дня я положу этому конец, — твердо шепчет Уилл в мои волосы. — Я исключу его из своей жизни — из нашей жизни. Обещаю. С меня хватит. Поверь мне. Я все решу.

Ханна. Плюс один

Я забрела в шатер. Танец жениха и невесты закончился, слава богу, гости начали заполнять танцпол. Не знаю, зачем я сюда пришла. Наверное, чтобы отвлечься от бурлящих в голове мыслей. Чарли и Джулс. Слишком больно об этом думать.

Такое ощущение, что здесь собрались все гости, разгоряченные, они прижимаются друг к другу. Вокалист группы подходит к микрофону:

— Ну что, дамы и господа, готовы потанцевать?

Музыканты задают бешеный ритм — дикая мелодия, разыгранная в четыре скрипки. Повсюду дергаются тела в безуспешной, пьяной попытке исполнить версию ирландской джиги. Я вижу, как Уилл выхватывает Оливию из толпы: «Время для танца жениха с подружкой невесты!» Но они как-то странно сбиваются с ритма, когда ступают на танцпол, будто один из них сопротивляется. От выражения лица Оливии я застываю. Она выглядит так, словно попалась в ловушку. В той речи меня что-то насторожило. Я уже об этом думала. В чем же дело? Она показалась мне до странности знакомой. Я перебираю воспоминания, пытаясь сосредоточиться.

Музей Виктории и Альберта, вот оно. Я помню, как Оливия мне рассказывала, что привела туда Стивена на вечеринку в честь журнала Джулс. И вокруг словно все застывает, когда меня осеняет…

Но это же полное безумие. Не может быть. Какая-то бессмыслица. Наверное, это просто странное совпадение.

— Эй! — зовет меня парень, когда я проталкиваюсь мимо него. — Куда спешишь?

— Ой, — смущаюсь я, рассеянно бросая взгляд в его сторону. — Простите, я… немного отвлеклась.

— Что ж, может, тебе поможет танец, — ухмыляется он. Я оглядываю его повнимательнее. Довольно красив — высокий, черноволосый, с ямочками на щеках. И прежде чем я успеваю хоть что-то сказать, он берет меня за руку и нежно тянет к себе, а потом и на танцпол. Я не сопротивляюсь.

— Я видел тебя раньше, — перекрикивает он музыку. — В церкви, ты сидела одна. И тогда я подумал: с ней точно стоит познакомиться поближе.

И снова эта ухмылка. Ой. Он думает, что я здесь одна и свободна. Видимо, он не застал ту сцену с Чарли в баре.

— Луис! — кричит он, тыча пальцем в грудь.

— Ханна!

Может, надо объяснить, что я тут с мужем. Но я не хочу сейчас думать о Чарли. И в этом новом образе — не плохо одетой самозванки, какой я себя считала, а привлекательной, таинственной незнакомки — я решаю смолчать. Позволяю себе двигаться с ним в такт музыке. Позволяю ему подойти ближе, пока он смотрит мне в глаза. Возможно, я и сама подхожу ближе. Настолько, что чувствую запах его пота — но он мне не неприятен. В глубине живота что-то шевелится. Желание.

Сейчас. Вечер свадьбы

Там есть кто-то еще. Эта мысль заставляет их бояться теней, шарахаться от очертаний в темноте, которые в итоге оказываются лишь иллюзиями. Мужчины двигаются плотной, тесной группкой, боясь потерять кого-то еще. Пит так и не нашелся.

Они будто чувствуют на себе взгляд незнакомых глаз. Теперь они какие-то неуклюжие, незащищенные. Спотыкаются и оступаются о кочки, о невидимые в темноте корни. Стараются не думать о Пите. Они не могут себе этого позволить: им надо позаботиться о себе самих. Время от времени они перекрикиваются друг с другом просто для перестраховки — их голоса словно еще один источник света, нарушающий непроглядную тьму, их диалоги непривычно дружелюбны:

— Все хорошо, Ангус?

— Да, а у тебя, Феми?

Это помогает им идти дальше. Помогает забыть о нарастающем страхе.

— Господи, что это? — Феми взмахивает факелом. Он освещает фигуру, поднимающуюся из темноты, высотой почти с человека. И еще несколько похожих фигур поменьше.