Список Мадонны

— Нет. Мадлен была совсем другой. Она была католичкой. Эта девушка ничего не знает о Пресвятой Деве. И все же, когда я увидел ее вчера, она продолжала твердить это слово «Курикута» и показывать на воду, изображая человеческий образ руками.

Бернард почувствовал, как у него участился пульс. «Осторожно», — сказал он себе, вспомнив омерзительную умалишенную в тюрьме.

— А ты уверен, что не позволяешь вытворять причуды своему воображению? Она могла под этим словом иметь в виду все что угодно.

Мартин обдумал слова священника, прежде чем ответить. Он остался при убеждении, что вопрос о видении не может быть просто оставлен без внимания, но последнее, чего бы ему хотелось, это спорить с отцом Блейком, да и, помимо всего прочего, не из-за чего было расстраиваться.

— Да, вы, возможно, правы, но меня в действительности беспокоит еще кое-что. — Он сделал паузу, прежде чем продолжил: — Я не знаю, как вам это сказать, святой отец.

Бернард Блейк молчал.

— Она предложила себя мне, святой отец. Она легла на траву и предложила мне свое тело. Я был ошеломлен…

Бернард изо всех сил старался сохранять спокойствие, хотя в его теле ожил каждый нерв. Голос его остался сдержанным, вникающим в суть:

— Ты уверен, Мартин? Девушка-аборигенка дала тебе понять, что видела Пресвятую Деву, а потом предложила свое тело?

— Да, я сожалею, что рассказал вам эту ужасную историю, но случилось именно так, как я рассказал. Будучи шокирован, я поступил дурно. Я толкнул ее, святой отец. Она упала на землю. У меня это не выходит из головы. Как она была потрясена! Ее взгляд заставил меня понять, что я совершил что-то ужасное. Действительно ли мой поступок был ужасен, святой отец? После этого я рассказал своей возлюбленной Коллин Сомервилль о своем беспокойстве. Вы знаете ее, святой отец. Это та красивая девушка с рыжими волосами, которая работает в «Гербе Бата», я еще возил ее на скачки, когда повстречался с этим грубияном с «Буффало», о котором я вам рассказывал. Что бы ни случилось, когда-нибудь она станет моей женой, я надеюсь. Но я думаю, Коллин была движима ревностью, другого повода у нее не было. Мне не с кем поговорить, кроме вас, святой отец. Я правильно поступил, святой отец? Я ведь не животное. Я ненавижу насилие, а тем более по отношению к женщине! Может быть, мне нужно было вернуться и посмотреть, что с ней? Может, мне нужно было рассказать об этом матроне? Я не думаю, что она безумна, и такое поведение может привести только к…

— Но я слышал, что ее зовут Мэри, — сдавленным голосом сказал отец Блейк.

Мартин, находясь в полном смущении, не заметил странности вопроса.

— Это еще одна странная штука, святой отец. Если я не ошибся, то у нее есть еще одно имя. И она предпочитает, чтобы ее называли этим именем. Она очень расстраивалась, когда я называл ее Мэри.

— И какое это имя?

— Ламар, святой отец. Она называет себя Ламар.

* * *

На миг мир ушел из-под ног Бернарда. Звездный шатер исчез, и он остался один в темноте, заполнив собой все пространство. Это было предпоследнее мгновение его собственного становления. Осталось сделать всего одно дело, которое было неизбежно и предначертано. Неожиданно он успокоился. Голоса исчезли, их заменило спокойствие определенности. Он помахал демонам на прощанье, презрение управляло его пальцами. В душе его образовались слова, которые он никогда не мог произнести: «Благодарю тебя, злая Мать. Благодарю тебя».

И он возвратился в мир, который должен был вскоре стать его.

— Что за удивительная история, Мартин! Очень удивительная.

Мартину хотелось продолжить разговор. Как он должен поступить с этой аборигенкой? Беседа со святым отцом принесла ему облегчение, но он не получил ни духовного наставления, ни дружеского утешения.

— Святой отец, что мне делать?

Молчание. Святой отец заснул. Мартин отнесся к этому с пониманием. Как-никак святой отец был еще нездоров.

На холмах к северо-западу от Ливерпуля, 12 января 1841 года

Мартин проснулся около семи часов, он удивился тому, что отец Блейк был уже на ногах и полностью одет. Его лошадь была оседлана.

— Мы сейчас уезжаем, святой отец? Я полагал, что мы пробудем здесь еще один день. Давайте хоть позавтракаем.

Несмотря на то что он был разочарован тем, что пришлось уезжать на день раньше, Мартин был обрадован тому, что услышал в ответ смех. Казалось, прошла целая вечность с того времени, когда он слышал, как отец Блейк смеялся. Это должно означать, что ему стало лучше.

— Мартин, ты не поверишь, что я наделал. За болезнью я забыл о поселенце, который лежит при смерти в двадцати километрах отсюда по дороге Догтрэп-роуд. Я должен ехать туда и соборовать его. Сегодня. Сейчас. Пока он не умер. — Он заговорщицки улыбнулся. — В конце концов, он верит в эффективность этого, даже если нам это менее очевидно. Я вернусь еще до наступления темноты, а если, паче чаяния, у меня не получится, то до обеда завтра. Я хочу, чтобы мы отправились назад вместе. Тебе есть что здесь рисовать.

Мартин кивнул, скрывая свое неудовольствие. При таком хорошем расположении духа у святого отца день обещал бы быть очень приятным.