Список Мадонны

Мгновение спустя в дверях стоял Бернард Биру. Он не взглянул на Сигни, которая продолжала играть, не обращая внимания на помеху, а направился прямо к Улафу, который все еще пытался поднять свое тело с кресла. Бернард пожал Улафу руку и кивнул, приложив палец левой руки ко рту. Он встал сзади кресла Хансона и наблюдал за девушкой. Улафу хотелось видеть его лицо.

Сигни невольно подняла глаза и бегло осмотрела посетителя. Она была привычна к тому, что ее прерывали: к Улафу приходили многие.

Их взгляды встретились и задержались. Сигни чувствовала, как краснеют ее щеки. Что-то внутри нее всколыхнулось, докатившись до кончиков пальцев. Она слегка пошевелилась. Губы ласкали мундштук. Звук изменился, детская сказка наполнилась эмоциями, сдерживать которые она не могла.

Бернард продолжал слушать, но у него пересохло во рту. С ним творилось что-то ужасное. Ноги хотели подвинуть его ближе, притягательные синие глаза делали его беспомощным. Грудь сжалась, в паху все горело. Он свел колени вместе и прикусил губу, чтобы за счет резкой продолжительной боли вновь обрести контроль над собой, и стал терпеливо ждать.

Пьеса кончилась. Сигни положила флейту и продолжала молча сидеть. Улаф чувствовал ее вопрошающий взгляд.

— Хорошо, Сигни. Думаю, что следующие полчаса нам следует поработать над основными гаммами. — Он вздохнул, перед тем как продолжить: — Прежде чем ты начнешь, я хочу представить тебе сына моего прежнего ученика, который почтил меня, к сожалению, очень кратким визитом. Герр Бернард Биру из Марселя. Герр Биру, это моя ученица, Сигни Вигеланд.

Бернард не мог поверить в то, что происходило. Чувствуя, что его заколдовали, он взял руку девушки, не сводя глаз с ее лица, и поцеловал ее.

— Приятно познакомиться, фрекен Вигеланд. Вы очень хорошо играете.

Его губы коснулись ее кожи, показавшейся ему атласом. Ему не хотелось отрывать руку. Он весь дрожал внутри и жаждал, чтобы Улаф исчез.

От вида наклоненной к ее руке головы с темными волосами и от ощущения теплой влажности на запястье у Сигни участилось дыхание. Ее Бальдр. Здесь, в доме Улафа. Все так, как и должно было быть. Неожиданно она почувствовала себя чайкой, летевшей против ветра.

— Спасибо на добром слове. А вы играете на флейте?

— Немного. Но больше люблю слушать.

— Улаф, можно я сыграю новую пьесу для господина Биру? Последнюю неделю я работала над ней очень усердно. И ты даже еще ее не слышал.

— Нет, не сегодня, Сигни. Я уверен, что наш гость не будет возражать, если мы продолжим урок так, как планировали. Гаммы, Сигни. Каждая нота равно чистая по всему регистру, на всех двенадцати клапанах.

Следующие полчаса Бернард был словно в тумане. Он стоял как прикованный за креслом Улафа, стараясь понять, что с ним творилось. Ему было все равно. Каким-то чудесным образом боль в его голове прошла, и ей на смену появилась сладкая опустошенность.

Сигни разговаривала с Бальдером посредством гамм, которые она играла как любовный сонет. Ноты шептали на низких тонах, мягко, умоляюще, а затем по спирали уносились сначала вверх, а потом к Бернарду, обволакивая его чувственным объятием, обещающим любовь, ее настоящую любовь.

Их взгляды пересеклись только однажды. И в момент их встречи время остановилось. Голова девушки слегка склонилась набок, а губы открылись. Бернарду отчаянно хотелось коснуться ее еще раз. Он сдержал звериный стон в своем горле, почувствовав влагу слез.

Сигни все еще играла, когда в комнату вошла Ингрид. В течение минуты она что-то быстро говорила Улафу, а потом моментально удалилась. Улаф поднялся, на ощупь нашел свои палки и повернулся к Бернарду.

— Кажется, у нас проблема. Возник спор по поводу затрат на наш летний фестиваль. Я веду бухгалтерию, поэтому мне нужно быть там. Прошу меня простить.

Повернувшись к девушке, остановившей игру, он сказал:

— Продолжай играть, Сигни. Я скоро вернусь.

Посмотрев напоследок на Бернарда, он вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

Только тиканье часов на стене нарушало тишину до того, пока не послышались приглушенные голоса. Затем последовал стук закрывшейся двери. И снова тишина.

Глаза Сигни блестели, она быстро произнесла:

— Я поиграю вам, если хотите.

— А что ты мне сыграешь, Сигни? — Возникшая фамильярность показалась Бернарду простой и естественной.

— Улаф задал мне выучить особую пьесу и не позволил сыграть ее сегодня. Это прекрасный концерт Вивальди. Хочу исполнить это для вас, герр Биру.

— Антонио Вивальди — это композитор, который дорог моему сердцу. Я был бы рад послушать, как ты играешь его, Синди. И пожалуйста, зови меня Бернардом.

Сигни приложила палец к губам.

— Не здесь и не сегодня. Улафу это не понравится. — Она покраснела и выглядела смущенной. — Встретимся завтра на холме, за домом моего отца. Я играю там каждый день. У мамы от флейты головная боль.

Бернард чувствовал возбуждение.

— Да, — выдохнул он. — С удовольствием. В какое время? И место? Его легко найти?