Сплетённые судьбой. Сказки дедушки Корая

– Но мне нужен твой совет! – Такин резко обернулся и почти в отчаянье посмотрел на своего Хранителя. – Я действительно не знаю, правильно ли моё решение!

Подняв голову со своих страшных лап и тоже теперь глядя на серебристую, словно от снега, равнину, ящер молчал, погрузившись в раздумья, и затянувшаяся тишина заставила человека вновь вернуться к созерцанию ночного пейзажа и блужданию среди своих мрачных мыслей.

– Ты боишься, что тебя назовут трусом, верно? – Голос дракона был глух и печален. Человек ему не ответил. Зачем? Всё и так было понятно. Из ноздрей волшебного зверя вместе со вздохом вырвались тонкие струйки дыма. – Я помню, как впервые увидел тебя, Такин. Ты был маленьким нескладным мальчишкой, подарившим мне, беспомощному, только что появившемуся на свет детёнышу золотые крылья. Я помню, как моя мать, прежде чем уйти к звёздам, сказала мне: «Этот человеческий малыш станет великим. Помоги ему в этом». Я сделал всё, чтобы исполнить её просьбу, и за двадцать семь прошедших с того момента зим ни разу не пожалел, что стал твоим Хранителем. – Глаза ящера чуть сузились, выдавая улыбку. – Ты – хороший король, Такин, – сильный, справедливый, умный – и всегда следуешь велению своего сердца. Не моим советам, нет, а своей совести. И никто никогда не посмеет назвать тебя мерзавцем или трусом. Ты доказал это всем. Так ответь мне: почему же ты до сих пор сомневаешься? Вспомни свой первый урок: смотреть на мир глазами других, тех, кто зависит от твоих желаний и поступков. Как думаешь, чего они ждут от тебя сейчас?

– Что случится чудо, и я выиграю эту войну, – не оборачиваясь, ответил Такин и тут же воскликнул, обхватив голову ладонями. – Но я уже подвёл их! Я не смог сберечь столько жизней!..

– Верно, – беспощадно кивнул дракон, – только этого они ждали раньше, а ты – не всесильный Создатель, могущий встать поперёк горла у самой смерти. Ты – прежде всего человек. Король. И теперь твой народ надеется, что ты сбережёшь жизни хотя бы тех, кто выжил. Ведь они так отчаянно хотят жить. Все они, независимо от знаков на гербе их земли.

– Но я не справлюсь один! – кулаки человека бессильно сжались. – Если бы ты мог быть со мной там, под небом моего мира…

– А кто сказал тебе, что ты один? – громадная чешуйчатая голова почти вплотную приблизилась к его лицу. – Ты даже не представляешь, сколь великие силы оберегают тебя в этой войне, выступая на твоей стороне. Любой завоеватель о таком союзе может только мечтать. Ты ещё убедишься в этом.

Человек не ответил ни слова. Какое-то время он и дракон просто молчали. Потом Такин поднялся с земли, обнял руками могучую гибкую шею, прижавшись к ней лбом, и тихо спросил:

– А как же она? Как я могу оставить её? Ведь это будет равносильно предательству!

– Твоя избранница – эльф, – мягко напомнил мудрый зверь, – она поймёт.

– Нам и без того приходится хранить свои сердца от чужого взгляда, чтобы никто не прочитал в них то, чего быть не может и не должно. Мне даже подумать больно, что я её больше никогда не увижу.

– Почему же «никогда»? – узкие зрачки золотых глаз насмешливо глянули на человека. – Я ведь сказал тебе: твоя избранница – эльф. А ты умеешь видеть сны. Так что, кто знает…

Когда Такин «ушёл», дракон ещё долго неподвижно лежал на вершине холма, а потом вдруг расправил могучие золотые крылья и, оттолкнувшись, взрывая когтями каменистую почву, взвился ввысь, навстречу большой луне. Спустя мгновенье над спящей землёй разнёсся яростный рёв. Но даже стремительные крылья не могли унести прекрасного зверя от терзавшего его самого чувства вины. Драконы способны видеть течение Великой реки. Им ведомы все камни, брошенные в её воды и породившие всплеск на гладкой поверхности миров. Златокрылый многое знал, но пока он был Хранителем этого сердца, он не мог, не имел права разбивать его…

* * *

В Зале Четырёх Стихий было тихо и прохладно. Казалось, даже облачённый в сине-белое одеяние мужчина, стоящий в самом центре возле парящей в воздухе плетеной словно из древесных ветвей чаши, не дышал. Положив руки на её края и прикрыв глаза, он замер посередине белоснежных, правильной кубической формы покоев, где по полу из углов к центру мудреной вязью вились письмена настолько древние, что в этом мире их уже никто и прочитать не смог бы.

Но вот в одном из углов надпись вдруг всколыхнулась, вспыхнула, и словно маленькая искорка побежала в глубине написанных знаков к середине зала, а спустя мгновение после того, как погас последний начертанный завиток, в плетеной купели вспыхнул огонь, дрожащий и зыбкий, но с каждой секундой всё больше похожий на неведомое танцующее существо, более всего напоминающее золотистую ящерку-саламандру.

– Какие вести принёс ты мне? – открывая глаза, произнёс стоящий над чашей мужчина, и ответ словно пробился сквозь тихий гул и мерное потрескивание костра.

– Люди потерпели поражение. Энэры сломили их, и союз распался, – не переставая извиваться, ответило существо, и мужчина тут же приказал:

– Покажи.