Сплетница представляет "Призрака Оперы" (СИ)

- Так вот в чем дело? Это значит, ты хочешь вернуться назад в объятия твоего драгоценного принца, даже если его корона уже не так чиста после секса с твоей лучшей подругой? — жестоко выплюнул он.

Яростный взгляд Блэр был обращен на его руку.

- Нет, это заставляет меня задаваться вопросом, почему я обладаю удивительным талантом окружать себя людьми, которые делают мне больно, - она плакала, ее тон явно свидетельствовал о том, что она включает его в эту группу. - Это заставляет меня думать о том, как не только мой отец, но и Серена, и Нэйт, практически все важные люди в моей жизни подводили меня в тот или иной момент.

Чак сразу почувствовал угрызения совести за нападение на Блэр и неспособность успокоить ее. Конечно, Блэр не могла просто забыть о боли, что причинил ей Нейт, только потому, что она была с Чаком сейчас. Так же сильно, как он хотел иметь возможность стереть воспоминания о многих годах, которые она провела с его лучшим другом, из ее голове, он хотел сохранить их отношения. И ссориться с ней было равносильно тому, чтобы бросить ее в объятия Натаниэля, что было неизбежно, если она узнает, что он держал их на расстоянии друг от друга и что Нейт хочет вернуться к ней обратно.

- Прости, - сказал Чак. Губы Блэр расслабились, и она перестала хмуриться, но ее тело оставалось напряженным. Чак обнял ее. - Просто для заметки, я никогда не бросал тебя, - выдохнул он нежно в ухо Блэр, когда она немного расслабилась.

Блэр почувствовала, что ее сердце стало биться быстрее от его слов. Потому что это было правдой, из всех людей в ее жизни Чак был единственным, кто никогда не бросал ее, никогда не подводил ее. И он был с ней, когда остальные уходили - сначала ее отец, затем Серена и, наконец, Нейт. Конечно, некоторые могут сказать, что он был даже слишком близок с ней, учитывая, что они переспали после около двадцати минут от расставания. Но он всегда давал ей то, чего она хотела. И даже после того, как она оттолкнула его на следующее утро, он был рядом в следующую ночь. С бриллиантовым ожерельем. Так что вполне естественно, что сердцебиение Блэр ускорялось, и она чувствовала разливающий жар внизу живота всякий раз, когда думала о нем. Это пугало ее. То, что он никогда не оставлял ее, никогда не причинял ей боль, не значит, что он никогда не сделает этого. Она никогда не думала, что Натаниэль, или Серена, или ее отец смогут сделать ей больно. Поэтому Блэр послушалась, когда холодный голос в ее голове прошептал, что она должна сделать все возможное, чтобы искоренить это чувство.

Она медленно выбралась из его рук.

- Ну, тоже для заметки, я больше не верю в очарование принца, - сказала она ему с саркастической ухмылкой.

Чак закатил глаза.

- Так значит девушка, которая говорила мне в пять лет, что собирается сделать свою жизнь идеальной сказкой, больше не включает в нее очаровательного принца? Как ты собираешься написать в конце «долго и счастливо» без принца? Хотя я полагаю, что у тебя точно есть очаровательная принцесса, - с намеком протянул Чак.

Блэр ударила его в грудь.

- Нет, я думаю, что это будет звучать как твое «долго и счастливо» на самом деле. Но, как бы это не происходило, я больше не поклонница сказок.

Чак уставился на Блэр. Все, кто общался с ней, знал, что Блэр Уолдорф любит сказки. Каждый Хэллоуин в детстве он видел, как она одевалась в разных принцесс: Золушку, Рапунцель, Спящую красавицу, Русалочку и, конечно, в ее фаворитку - Белоснежку. Это было непостижимо, что она перестала верить в сказки просто потому, что Натаниэль Арчибальд больше не играл главную роль принца.

- Уолдорф, как ты можешь ожидать, что я поверию, что ты перестала верить в сказки? Это непостижимо.

Блэр грустно улыбнулась.

- Это не так. Это именно то, что происходит, когда отец, который читал тебе сказки в детстве, кто учил тебя верить в них, убегает во Францию с другим мужчиной. Они были моим доказательством, Чак. Я думала, что я смогу иметь замечательную жизнь-сказку, потому что это то, что я считала, было у моих родителей. Но все это было ложью. С тех пор я поняла, какие утомительные на самом деле сказки.

Она выглядела такой раненой, что Чаку захотелось обнять ее. Но ее голос был холодным, и она выражала презрение к своей прошлой наивности. Чак знал, что это было возможностью сменить тему, проигнорировать боль этой девочки рядом с ним, потому что это было тем, чего он не хотел признавать.

- Ну, я никогда не был слишком сентиментальным и открытым. Я не думаю, что я на самом деле знаю хоть какие- то сказки.

Блэр рассмеялась.