Сплетница

Она не стриглась уже больше года. Вчера Серена собрала волосы в хвост, но сегодня пришла с распущенными и выглядела лохматой. Воротник и манжеты белой мужской рубашки потрепались, под ней виднелся фиолетовый кружевной лифчик. На ногах были ее любимые коричневые ботинки на шнуровке, а на черных чулках сзади красовалась большая стрелка. Хуже всего то, что ей пришлось покупать новую школьную форму. Это как раз и бросалось в глаза больше остального.

Новая школьная форма была настоящей катастрофой, потому что в этот год девочки из «Констанс» меняли сарафаны на юбки. Новые юбки были сшиты из полиэстера, и складки на них казались чересчур жесткими. Материал имел ужасный дешевый блеск и не менее ужасный бордовый цвет. Отвратительно. И именно эту темно-бордовую форму Серена решила надеть в свой первый день в «Констанс». К тому же юбка доходила ей до самых колен! Все остальные старшеклассницы были в старых темно-синих шерстяных юбках, которые носили с шестого класса.

Они так выросли, что юбки стали очень короткими. Чем короче длина, тем круче девушка.

Блэр, кстати, не так уж сильно выросла, поэтому укоротила свою втайне от всех.

– Что за фигню она на себя напялила? – прошипела Кати Фаркас.

– Может, она думает, что бордовый – в стиле «Прада», – хихикнула Лора в ответ.

– Думаю, она хочет этим что-то сказать, – прошептала Изабель.

– Посмотрите на меня, я Серена, я красивая, и могу носить все что захочу.

«И она правда может», – подумала Блэр. Это была одна из черт Серены, которая всегда приводила Блэр в бешенство. Она хорошо выглядела в чем угодно.

Но неважно, как выглядела Серена. Дженни и все остальные в зале хотели знать: почему она вернулась?

Они вытянули шеи, чтобы рассмотреть получше. У нее фингал под глазом? Она беременна? Под кайфом? Все зубы на месте? Она изменилась?

– Это что, шрам у нее на щеке? – прошептала Рейн.

– Ее порезали в тот вечер, когда она торговала наркотиками, – прошептала Кати в ответ. – Я слышала, что этим летом ей сделали пластическую операцию в Европе, но не очень удачно.

Миссис Маклин читала вслух. Серена откинулась на спинку стула, скрестила ноги и закрыла глаза, наслаждаясь знакомым чувством пребывания в этой комнате, полной девушек, слушающих голос миссис М. Она не знала, почему так нервничала этим утром перед школой. Она проспала и оделась за пять минут, продырявив чулок ногтем. Серена взяла заношенную старую рубашку брата Эрика, потому что та хранила его запах. Эрик учился в том же пансионе, что и Серена, но теперь он был в колледже, и она ужасно по нему скучала.

Когда она выходила из дома, мама успела ее увидеть и заставила бы переодеться, если бы Серена не опаздывала.

– В эти выходные, – сказала мама, – мы едем по магазинам, и я отвезу тебя в свой салон. Здесь нельзя разгуливать в таком виде, Серена. Мне все равно, что тебе разрешали носить в пансионе.

Затем она поцеловала дочь в щеку и пошла спать.

– Боже мой, кажется, она спит, – прошептала Кати Лоре.

– Может, просто устала, – прошептала Лора в ответ. – Я слышала, ее выгнали за то, что она переспала со всеми парнями из университета. Она делала зарубки на стене над кроватью. Ее соседка по комнате сказала, что благодаря этому все и узнали.

– И плюс эти ее ночные танцы с курицами, – заключила Изабель, рассмешив подруг.

Блэр прикусила губу, сдерживая смех. Это было действительно смешно.

Еще один поклонник С

Если бы Дженни Хамфри слышала, что старшеклассницы говорят о ее кумире, Серене ван дер Вудсен, то набросилась бы на них с кулаками. Как только миссис М. всех отпустила, Дженни, расталкивая остальных, выбежала в коридор, чтобы позвонить. Ее брат Дэниел будет в шоке, когда узнает последние новости.

– Алло. – Дэниел Хамфри ответил после третьего гудка. Он стоял и курил на углу Семьдесят седьмой улицы и Вест-Энд-авеню, рядом со школой «Риверсайд». Дэн прищурил темно-карие глаза, пытаясь отгородиться от резких лучей октябрьского солнца. Он вообще не любил солнце. Большую часть свободного времени он проводил в своей комнате, читая меланхоличную экзистенциальную поэзию о горькой судьбе человека. Дэниел был бледным косматым парнем, худым, как рок-звезда. Экзистенциализм хорошо перебивает аппетит.

– Угадай, кто вернулся? – взволнованно пропищала сестра Дэна на другом конце провода. Дженни, как и он, была одиночкой, и когда хотелось с кем-то поговорить, всегда звонила брату. Ради этого она даже купила ему телефон.

– Дженни, это может подождать? – раздраженно начал Дэн таким тоном, который бывает только у старших братьев.

– Серена ван дер Вудсен! – перебила его Дженни. – Серена вернулась в «Констанс». Она была с нами, когда мы пели гимны. Представляешь?

Дэн наблюдал, как ветер несет пластиковую крышку от кофейного стаканчика вдоль тротуара. Красный «Сааб» мчался по Вест-Энд-авеню на желтый свет. Ноги в коричневых замшевых ботинках вдруг вспотели.

Серена ван дер Вудсен. Дэниел глубоко затянулся сигаретой. Его руки так дрожали, что он чуть не пронес ее мимо рта.