Сплетница

– Точно, и она весь вечер за тобой бегала, да? – засмеялся Роджер.

– Нет, не ее. Серену ван дер Вудсен, – сказал Чак.

Дэн напряг слух. Он собирался было пойти в класс, но закурил еще одну и остался, чтобы послушать.

– У мамы Блэр Уолдорф была вечеринка, и Серена пришла со своими родителями, – продолжал Чак. – И уж она за мной побегала. Она самая развратная из всех, кого я встречал.

Чак сделал еще одну затяжку.

– Правда? – переспросил Джеффри.

– Да. Во-первых, я узнал, что она спит с Нейтом Арчибальдом с десятого класса. Во-вторых, она определенно кое-чему научилась в пансионе, если вы понимаете, о чем я. Им пришлось избавиться от нее из-за того, что она шлюха.

– Ну, нет, – протянул Роджер. – Да ладно, чувак, за это не могут выгнать из школы.

– Могут, если вести учет всех парней, с которыми спишь, и подсаживать их на наркотики, которые принимаешь. Ее родителям пришлось приехать туда и забрать ее. Она типа завладела этой школой! – Чак и вправду был взволнован. Его лицо покраснело, а слюна летела изо рта, когда он говорил.

– Еще я слышал, что она чем-то болеет, – добавил он. – В смысле, ЗППП. Кто-то видел, как она заходила в клинику в Ист-Виллидж в парике.

Друзья Чака покачали головами в изумлении.

Дэн еще никогда не слышал такого бреда. Серена не шлюха, она совершенство, не так ли? Не так ли?

Что ж, это еще предстоит выяснить.

– Так вы, ребята, слышали о птичьей вечеринке? – спросил Роджер. – Идете?

– Что еще за птичья вечеринка? – ответил Джеффри.

– А, эта, в помощь сапсанам Центрального парка, – вспомнил Чак. – Да, Блэр говорила. Там, где раньше был магазин «Барнис». Он снова затянулся. – Чувак, все идут.

Конечно, Дэн не входил в это «все». Но Серена ван дер Вудсен точно входила.

– На этой неделе будут рассылать приглашения, – сказал Роджер. – Там еще какое-то забавное название, что-то девчачье.

– «Поцелуй в губы», – подсказал Чак, затоптав окурок носком своих омерзительных туфель Church of England. – Вечеринка называется «Поцелуй в губы».

– О да, – хихикнул Джеффри. – Чувствую, там будет что-то поинтереснее поцелуев. Особенно если Серена придет.

Парни засмеялись, радуясь своему невероятному остроумию.

Дэн услышал достаточно. Он бросил сигарету на тротуар в паре сантиметров от туфель Чака и направился к школьным дверям. Поравнявшись с парнями, он повернул голову и причмокнул губами три раза, будто посылая каждому смачный поцелуй в губы. Затем зашел в здание, хлопнув дверью.

Выкусите, придурки.

Под самой нелепой одеждой всегда скрывается безнадежный романтик

– То, к чему я стремлюсь – это напряженность сюжета, – объясняла Ванесса Абрамс на уроке по продвинутому курсу кино в «Констанс». Она стояла перед классом, рассказывая о своем будущем фильме. – Их двоих застрелят ночью в парке, пока они разговаривают, сидя на скамейке. Только зритель не будет слышать, о чем они говорят.

Ванесса выдержала долгую паузу, ожидая, что кто-то из одноклассниц захочет высказаться. Мистер Бекхэм, преподаватель, всегда учил их сопровождать сцены живыми диалогами, и Ванесса сознательно делала все наоборот.

– Значит, диалога не будет? – раздался вопрос мистера Бекхэма из другого конца классной комнаты. Ему было неловко, потому что он понимал: никто не слушал Ванессу все это время.

– Вы почувствуете тишину зданий, скамейки и тротуара, увидите свет уличных фонарей на их фигурах. Затем заметите, что их руки двигаются, а глаза разговаривают. Только после этого вы услышите, как они говорят, но совсем чуть-чуть. Эта сцена для того, чтобы создать нужное настроение, – объяснила Ванесса.

Она потянулась к пульту от проектора и начала переключать слайды с черно-белыми снимками, которые сделала, чтобы продемонстрировать концепцию своего короткометражного фильма. Деревянная скамейка в парке. Плитка тротуара. Крышка люка. Голубь, клюющий использованный презерватив. Жвачка, прилипшая к стенке мусорного бака.

– Ха! – воскликнул кто-то с задней парты.

Это была Блэр Уолдорф. Она смеялась над запиской, которую ей только что передала Рейн Хоффстеттер.

«Хочешь хорошо провести время?

Позвони Серене ван дер Вудсен.

Триппер в подарок».

Ванесса посмотрела на Блэр. Она обожала кино. Оно, кстати, было единственной причиной, по которой девушка вообще пришла в эту школу. Она относилась к этому очень серьезно, в то время как большинство других, – например, Блэр – воспринимали кино как отдых между кругами ада углубленной программы для поступления в колледж: математика, биология, история, литература, французский. Их путь лежал в Йель, Гарвард или Браун, где учились многие поколения их семей.

Ванесса была другой. Ее родители не учились в колледже. Они были творческими людьми, и Ванесса хотела от жизни только одного: поступить в Нью-Йоркский университет и получить специальность в сфере кино.

Вообще-то, она хотела еще кое-что. Точнее, кое-кого, но мы подойдем к этому через минуту.