Сплошная видимость (СИ)

В последний миг, когда я на него смотрела той ночью, он приподнялся на локтях — губы и подбородок Люка блестели от естественной смазки, которая вдобавок — я чувствовала — продолжала медленно вытекать через растянутую девственную плеву… Его купальные шорты не скрывали полную эрекцию; я пятилась от стольких доказательств совершенного преступления даже не против закона всеобщего, а против негласного закона семьи… Совершенно забыв о риске наткнуться на кого-нибудь в таком «провокационном» виде, я стремглав бросилась к мотелю: взбежала по лестнице, чуть на ней не завалившись, на второй этаж, по коридору — до двери и влетела в темный безопасный номер. Только тогда я поняла, что весь путь, в особенности по парковке, я преодолела босиком; почувствовала боль в изрядно поцарапанных шершавостью асфальта стопах. Низ купальника был мокрым насквозь, верх болтался на шее — я стянула его, отбросила в сторону и, обняв себя за плечи, сползла по запертой двери на пол.

Хотелось не просто плакать — рыдать! — оттого, что на самом деле глубоко внутри я была отчасти счастлива из-за того, как низко пала, но лишь отчасти, ведь удовлетворила не все проклятые желания, навеянные не то испорченностью, не то форменным сумасшествием!.. Господи, он же мой брат! Пусть не кровный, но мы росли вместе! Периодически, не постоянно, однако всякий его возраст я переживала с ним, помню его младенцем, ребенком, подростком, которым он до сих пор является, что сжимает руку на моем горле еще сильнее и безжалостнее!.. Я сломала остатки своей перепутанной, испорченной лишними узелками жизни, так как загремлю в тюрьму — вполне заслуженно! Еще и извратила несформировавшуюся до конца психику Люка…

Все мое тело охватила крупная дрожь: спрятав лицо меж острых коленей, я беззвучно роняла слезы, позволяла им выкачивать, кажется, всю имеющуюся в организме воду. Так, свернувшись под дверью точно испуганный броненосец, я провела целую ночь. В какой-то момент мне послышалось, что кто-то пришел, неуверенно постукивал в дверь, и удары отдавались болью в затылок, пульсировали внутри распухшей, раздувшейся как шар, после рыданий головы.

Наутро на меня глядели с жалостью и озабоченностью все трое членов семьи, я же не могла смотреть в глаза никому, как если бы другие люди способны были увидеть мое запятнанное темными желаниями и чудовищными поступками прошлое, встретившись со мной взглядом. Одетая максимально пуритански для такой жаркой погоды, в футболку и бриджи, отдав ключ от номера отцу у дома на колесах, я поднялась по ступенькам в прохладный, пусть и залитый солнцем салон. Люк уже сидел за столом, и сесть напротив него как обычно я не смогла; глядя в пол, будто столкнувшись в тесном коридоре с пугающим незнакомцем, я протиснулась мимо насвистывающего на кухне Кэмерона, залезла на свою полку и задернула жесткую штору, больше напоминающую выдвижную молочную ширму. Остатки света пробивались и сквозь нее, отчего мой укромный уголок был весь позолочен, не считая бежевой тени, брошенной на стену моей сгорбленной, зажатой фигурой.

— Рина, не будешь завтракать? — обеспокоился отчим.

— Н-нет, спасибо…

Звякнул нож, вернувшийся на доску рядом с не до конца нарезанными овощами для тако; приблизились шаги, на ширму с внешней стороны упала тень Кэмерона. Тихо-тихо, чтобы не слышал никто, кроме нас, он спросил:

— Плохо себя чувствуешь? Дать обезболивающее?..

— Нет, не в этом дело, — ответила я, искренне тронутая такой теплой, поистине родной заботой — и в то же время пристыженная ею… — Ночь прошла тяжело… Мне надо доспать, только и всего…

— Хорошо, сладких снов. Тако я и тебе сделаю и положу в холодильник.

— Спасибо…

Пухлая холодная подушка пахла цветочным шампунем из предыдущего мотеля, аромат убаюкивал. Вскоре вернулся отец, сдавший ключи от обоих номеров; какое-то время дом на колесах простаивал на парковке, пока не закончился завтрак; разговоры за столом велись чуть ли не шепотом — даже в таких мелочах отражалась отзывчивость всех членов моей семьи, что делало только больнее, ведь вон какие они чудесные! — а я поступила как форменная дрянь…

Сквозь топкую, ослабляющую дремоту я слышала, как зашумел мотор, ощутила мелкие вибрации, прошедшие через полку и все мое тело. Дом на колесах выкатился с парковки, вернулся на дорогу и поехал в сторону окончания нашего совместного отдыха, неблизкого… в некоторой мере уже мной желаемого… Под моим спальным местом скрипнула двухместная кровать: папа и Кэмерон минувшую ночь провели ярко (по сравнению с предыдущими), так что тоже не спали; один из них наверстает упущенное сейчас, пока другой будет просиживать часы за рулем. И не имеет значения кто именно! Я чувствую себя в полнейшей безопасности, находясь в руках любого из них.