Сподвижники де Голля

1944 год стал вершиной в карьере Жака периода Сопротивления. В феврале он был назначен де Голлем военным делегатом всей северной части Франции. В мае 29-летний Жак указом ФКНО получил чин бригадного генерала. В июне началась высадка союзных войск в Нормандии. ФКНО переименовало себя во Временное правительство Французской Республики. Его декретом Жак был назначен общенациональным военным делегатом. В самом конце июля – первой половине августа он совершил очень нелегкую поездку в Лондон, с тем чтобы убедить военное командование союзников срочно направить одно из войсковых подразделений в Париж. В противном случае в столице могло бы вспыхнуть национальное восстание под руководством коммунистов. Союзники согласились и направили на Париж бронетанковую дивизию Временного правительства под командованием генерала Леклерка. Дельмас присоединился к ней. 25 августа командующий войсками Парижского округа коммунист Роль-Танги и Леклерк приняли официальную капитуляцию немецкого гарнизона. В тот же день в столицу прибыл генерал де Голль. Роль-Танги, Леклерк и Дельмас приветствовали его на вокзале Монпарнас. Жак впервые в жизни видел де Голля. Впоследствии он оставил об этой встрече такие воспоминания: «Де Голль был еще более высоким, чем я предполагал. Худой, твердо стоящий на ногах, с сосредоточенным видом, со сверкающим и в то же время печальным взглядом. Я был просто покорен его лицом, которое выражало уверенность генерала в своей судьбе. Это была сама Франция. “Мой генерал, – спросил его Леклерк, вы знакомы с генералом Шабаном?” Тогда он опустил на меня свой взгляд. Я уже был готов провалиться сквозь землю, как вдруг в его орлином взгляде промелькнуло что-то похожее на нежность. Статуя ожила. Я был удостоен крепкого рукопожатия, а его голос в это время произнес всего два слова, но таких, перед которыми поблекли бы любые почести и награды: “Молодец, Шабан!” Этим было все сказано»[184]. В конце войны Жак решил к своей фамилии прибавить свой псевдоним времени Сопротивления. Теперь он навсегда стал Жаком Шабан-Дельмасом.

К началу 1945 года территория Франции была практически полностью освобождена от оккупантов. Чрезвычайно высоким в это время был престиж главы Временного правительства генерала де Голля. Он слыл среди многих французов символом Сопротивления и освободителем отечества. Жак Шабан-Дельмас был из их числа. Много лет спустя он подчеркивал: «Я почитал де Голля как национальный символ, я любил его как отца»[185]. Соратники генерала по Лондону и Алжиру, некоторые участники внутреннего Сопротивления уже именовали себя голлистами.

Молодой бригадный генерал не участвовал в боях за освобождение Европы. Он с осени 1944 года поступил на работу в правительство. Сначала трудился в Военном министерстве, а с августа 1945 года – в Министерстве информации, возглавляемом писателем Андре Мальро. Шабан-Дельмас занимался в нем проблемами возрождения французской прессы. Работая в правительстве, он познакомился со многими политиками, среди которых были будущий премьер-министр страны радикал Пьер Мендес-Франс и будущий президент республики, представитель левого лагеря Франсуа Миттеран. Казалось бы, все складывалось замечательно. В августе 1945 года де Голль лично наградил Шабана орденом участника Сопротивления. Однако в январе 1946 года генерал добровольно покинул пост председателя Временного правительства. Он понял, что в стране возрождается классическая французская многопартийная система, которая вскоре приведет к восстановлению в стране «слабой» республики парламентского типа правления. Де Голль же был твердым сторонником «сильной» республики президентского типа.

После отставки генерала кабинет министров покинули многие его соратники. Сразу ушел Мальро, а за ним и Шабан-Дельмас. Но что было делать теперь тем, кто уже именовал себя голлистами? Почти все они решили встать на путь политической карьеры. Среди них был и молодой Шабан-Дельмас. Свой выбор он так объяснил в мемуарах: «Почему я стал политиком? Из-за любви к Франции. И потому, что я хотел осуществить мои мечты. У меня было желание способствовать созданию более справедливого общества. Внутри каждого достойного политика дремлет поборник справедливости… Де Голль, вне всякого сомнения, в течение полувека был самым решительным, самым настойчивым, самым энергичным поборником справедливости. Конечно, его пример вовлек меня в политику. Встал бы я на этот путь без него? Вероятно. Было ли у меня именно политическое призвание? Не знаю. Но думаю, что ход событий рано или поздно подтолкнул бы меня выйти на авансцену»[186].