Спокойной ночи

Что же мне делать с Полли? Она одна, по всей видимости без дома. И в участок она не хочет. Почему так? Ведь именно это я и должен сделать. Взять Полли за руку, отвезти её в полицию, рассказать всё как есть – вот и всё решение.

Но девочка боится. Не знаю чего, но она очень боится. Скорее всего она и об этом мне не расскажет.

Подумав, я принял решение. Странное, можно сказать идиотское, но решение. Любой бы другой человек наверняка так не поступил бы…

Что-то из вне пыталось устроить со мной контакт. Я почувствовал это. Именно это чувство заставило меня покинул свой мир и вернутся в реальность.

Я открыл глаза. Глаза Полли тоже были открыты. Мы смотрели друг на друга. Вскоре, девочка встала с кровати и ушла в ванную комнату. Я встал вслед за нею и отправился на кухню.

На столе уже лежала распакованная пачка крекеров, которые я купил сегодня. Не сказать, что пачку сильно опустошили – может штучки две или три пропало. Так или иначе, я вытащил крекер, налил себе в кружку молока и вышел на балкон.

На удивление народу было прилично, но знакомых лиц я не наблюдал. Так же я не наблюдал скачек между машинами. Они скорее… Ехали… Странно.

Вид сегодня, скажем так, нудный. Не знаю где именно произошли изменения – снаружи или внутри, но где-то они явно свершились. Я прекрасно это понимал.

Как я провёл следующие два часа, я не знал. Нет, ну серьёзно. Я буквально потратил два часа своей жизни и даже не помню на что. Они просто прошли мимо, словно не желая даже существовать.

Скорее всего я просто смотрел на улицу или же на стрелки идущих часов. Может и вовсе увлечённо смотрел на то, как Полли рисует что-то. Точно я не помнил. Я начал ловить мысли лишь в момент, когда я стоял к кухне спиной, а взгляд мой был направлен на пол.

Странности происходят…

Я обернулся. За спиной сидела Полли и рисовала, сидя за столом. Она водила карандашом по листку бумаги так, словно ножом вырезала картинку на стволе дерева.

Не смотря на то, что весь день прошёл весьма тихо, сам я чувствовал себя ужасно уставшим. Мне захотелось побыть одному.

Сон мне не дал отдохнуть. Неизвестно куда утерянные два часа тоже ничего не дали. На самом деле я прекрасно понимал откуда течёт такая рассеянность и усталость. Я готовился.

Стоя посреди спальни, я глубоко выдохнул. Затем я решил достать синтезатор. А почему бы и нет? Может хоть это поможет мне расслабится.

Как и обычно я поставил синтезатор на предварительно установленную гладильню, подключил шнур к розетке и нажал на кнопку. Щелчок и инструмент готов издавать звуки, заточённые в нём.

Первым делом, держа пальцы в сантиметрах десяти от клавиш, я закрыл глаза. В этой темноте я изо всех сил пытался услышать ту самую мелодию, которую наигрывала мама. Увы, но в этот раз даже близко не вспомнилось. Я копался в своих воспоминаниях, но словно некий барьер стоял там и не давал проникнуть к мелодии, которую я точно знал. Это чем—то похоже на слово, которое ты точно знал и неоднократно употреблял в речи, но сейчас даже приблизительно не можешь его вспомнить. При этом потом ты обязательно вспомнишь его без каких—либо трудностей.

Сдавшись, я перенаправил свой поток мыслей. Вернее, я его как бы отключил. Просто отключил и сознание и дал пальцам прикоснутся к клавишам, разложенными передними. Легонько они осели на пластиковые детали.

Средний палец правой руки решается на первый шаг. Легонько палец надавливает на клавишу, и та под ним уходит вниз, сопровождая своё движение звуком. Звуком, который послужил началом для вальса рук моих. Так, один за другим, пальцы начинают играть с клавишами, создавая тем самым свои звуки, складываемые в мелодию. Конечно, по началу это сложно было назвать мелодией. Это был скорее случайный набор звуков. Но со временем пальцы нащупывали нужные звуки, запоминаю лучшую последовательность, красивый ритм и начинали кружится. Чем дольше всё происходило, тем прекраснее становились звуки, которыми питались уши.

В голову ударила эйфория, в закрытых глазах выражались красочные ведения, а пальцы тем временем усердно продолжали свой вальс. Со лба потёк пот. Дыхание стало чуть чаще, нежели должно быть. Я изрядно уставал, но останавливаться мне не хотелось.

Прозвучали последние аккорды и праздник подошёл к концу.

Я открыл глаза. Синтезатор облучался золотистыми лучами. Я посмотрел в окно – время идёт.

Включив синтезатор, я развернулся, собираясь пойти на кухню. К удивлению, я увидел Полли в дверном проёме. Она смотрела на меня. В руках у неё были листья бумаги и карандаш. По её лицу, скрытому под капюшоном, сложно было что—то понять.

– Прости, ты чего-то хотела? – спросил я у девицы.

Она ничего не ответила. Лишь отвернула голову в сторону и протянула мне лист бумаги. На нём был нарисован человек – скорее всего я, играющий на пианино. Это было именно пианино, не синтезатор. Рисунок был сделан быстро как набросок, но всё-равно выглядел мило. Если бы кто-то ей попозировал, она наверняка смогла бы нарисовать живую картину.

– Ты голодная? Я могу приготовить поесть. Как тебе идея?