Спокойной ночи

– Вчера ты вёл себя как ни свой, – начал я. – С самого утра. На тебе словно было чужое лицо, – ладонью я постарался изобразить маску, которую то подношу к лицу, то отдаляю. – Потом тебе ещё и плохо стало. А стал ты больше походить на себя только после того, как мы ушли из дома твоего отца.

Ненадолго я притих. Сора глазами врезался в песок под ногами, обдумывая вышесказанное.

Море зашумело громче. Одна из волн отдала звук более глубокий, почему я и обратил внимание.

– Я знаю, – резко и неожиданно выдал Сора.

– Знаешь?

Он кивнул.

– Так было нужно. Я ведь изначально планировал отправится с этим к своему отцу, потому и пытался себя настроить на это. Иначе он вообще не стал бы меня слушать.

Мы снова затихли. Друг успокаивал себя, а я формировал мысль.

– Таким образом ты хотел стать ему ровней?

– Он никогда не воспринимает меня всерьёз. Вообще обходится со мной, как с чужаком. Ни о матери он мне никогда и ничего не говорил. Только начинал спрашивать, как тут же повышал на меня голос. И поддержки от него никогда не дождёшься. Приходится иногда подстраиваться под него.

Каждая последующая тишина в нашем разговоре становилась всё более вязкой и неприятной. Словно пропасть, что раз за разом становится только шире.

– Нет, – грубо ответил я.

– Что?

– Не подстраивайся. Это плохо на тебе сказывается. Тебе не нужно так себя мучать только для того, чтобы общаться с ним. Я не собираюсь тебе указывать что делать, но скажу, что для тебя было бы лучше, если ты оборвал бы эту насквозь пропитанную слезами и кровью нить.

– Ты совсем сдурел?! Я не могу! Да, он грубый и меня не понимает, но всё же он мой отец.

– Я не решаю за тебя. Просто говорю, что вижу.

Сора ушёл в мысли. Я бы даже сказал окунулся с головой. Словно он совсем отсюда отделился и ушёл в даль. При этом он всё ещё сидел рядом со мной на скамейке.

Начинать этот разговор было опасной идеей. Учитывая хрупкость Соры, как личности. Мои слова могли глубоко его ранить, но что могло с ним произойти, если бы я промолчал?

Совершенно внезапно мне что-то почудилось. Будто кто-то на нас смотрит. Обеспокоенный этим, я тут же обернулся. Но вдали никого не было. Сколько бы я ни всматривался, но ни единой фигуры, что стояла бы рядом и пялилась на нас нету.

– Он не любил меня. Никогда. И постоянно смотрел на меня с каким-то отвращением. Кажется, это было всю жизнь. Он даже купил мне квартиру лишь бы не видеть меня. И всё равно я не могу его ненавидеть из-за этого. Он мой отец, и я люблю его. Хоть это и больно.

Тишина. Тишина между нами – некое зеркало. И в нём мы должны увидеть друг друга, протянуть друг другу руку и развеять пыль, что мы видим. Нужно лишь протянуть руку.

Солнце почти ушло за горизонт. Мы с Сорой отправились домой пешим шагом. Улицы постепенно окутывались в тёмные наряды, а фонари слабо, но освещали нам путь. Становилось довольно холодно. Лучше бы мы поехали, нежели добирались на своих двоих.

Зазвенел телефон в будке. Внутри никого не было, но телефон трещал.

Настороженно я осмотрелся. Никого. Совершенно никого.

Проглотив комок, что застрял в моём горле, я зашёл в будку, снял трубку и подложил к уху.

– Кто это? – осторожно спросил я. Но ответ не прозвучал.

Через секунд тридцать беззвучия, я положил трубку.

– Кто это? – задал такой же вопрос Сора, но уже мне.

– Не знаю, – напряжённо ответил я. – Давай лучше такси выловим?

Он согласился. Мы вышли на открытую часть улицы, выловили машину и вернулись домой.

Пытаясь уснуть, я прокручивал у себя в голове мысль о звонке. Неужто он? Что ему нужно? Кто он?

Завтра я обязательно поеду к господину Дарену. Я должен ему об этом сообщить. Вдруг Соре угрожает опасность?

***

…Тогда ты слышишь стук. Громкий, чёткий, отдающийся эхом. Ты вылезаешь из укрытия и видишь дверь. Громадная дверь перед маленьким тобой. Дверь, которую ты знаешь всю свою жизнь, но боишься открыть сейчас. Ты чувствуешь, что если откроешь её, то увидишь то, что в дальнейшем будешь долго отрицать. Стук доносится снова. Ещё громче. Ещё чётче. Эхо так и давит на уши. Тогда ты тянешься к ручке чтобы открыть дверь и…

21 декабря

В одиннадцать часов дня я поехал к господину Дарену. Соре ничего не сказал. Выловил такси и уже через тридцать минут был у ворот из светлого кирпича. Когда постучался в калитку, то увидел всё того же старика.

– О, здравствуйте.

– Господин Дарен дома?

– Да, но он сейчас занят.

– Мне нужно с ним поговорить. Это срочно.

– Что-то случилось?

– Просто дайте мне поговорить с ним.

Немного подумав, старик впустил меня.

– Идём.

Мы прошли в дом. Мужчина провёл меня на второй этаж. Там располагался кабинет хозяина дома. Старик постучался, после открыл передо мной дверь. Я зашёл внутрь.

– Опять ты? – хриплым и монотонным голосом заговорил мужчина, сидящий за столом. Перед ним были разброшены пачки различных бумаг. Он и правда был занят своими делами.

– Мне нужно с вами поговорить.

– Я занят.

– Это о вашем сыне.

Господин Дарен на секунду застопорился. После выбросил ручку из пальцев.

– Что именно?

Напротив его стола располагалось ещё одно кресло. Я присел на него.