Спор на жизнь (СИ)

Девушка посмотрела вниз: биение людских сердец сливалось для нее в одну манящую мелодию; кровь, бежавшая по венам, журчала подобно ручью, обещая приятную прохладу и избавление от жажды. Она пробуждала непреодолимые желания, которые она не чувствовала прежде. Но чем внимательнее она вслушивалась, тем более оглушительным и невыносимым становился этот звук. Анна прижала ладони к ушам, желая избавиться от этого ощущения, и пошатнулась. Если бы крепкие руки Дракулы не держали ее, девушка рухнула бы вниз, потеряв равновесие.

— Это невыносимо: этот звук, он сводит с ума, — пропищала она. — Как ты это выносишь?

— А представь, как оглушительно они звучат, когда находятся рядом. Со временем к ним привыкаешь, начинаешь игнорировать. Они просто становятся частью тебя.

— А желания? Жажда?

— Их тоже возможно обуздать, но не у всех получается. Дьявол — лучший комедиант и лицедей, он дает дар, обращающийся в проклятие, а потом смотрит, как жертвы сгибаются под его тяжестью. Тот вампир, что напал на тебя в кабинете, был обречен с самого начала.

— А ты?

— А я выжил. Эта сила стала для меня испытанием, пройдя которое я стал сильнее, и теперь уже не могу представить свою жизнь без нее. Сейчас я могу сказать, что в какой-то степени это кровное рабство даровало мне свободу, которой так не хватало при жизни, большую часть которой я провел в заточении.

— Как рабство может подарить свободу? — с недоумением спросила она.

— Вот как…

Он подхватил ее на руки и прыгнул вниз, налету превращаясь в крылатое существо. Несколько взмахов могучих крыльев подняли их выше облаков, превращая город, расстелившийся вдали, в скопление желтых огней. Огромная ратуша, дворец, собор практически мгновенно превратились в крохотные изваяния, теряясь вдали. Паря в потоках ветра, они видели горы и зеленое покрывало соснового леса, серебрившийся в лунном свете Дунай, пуховые облака и звезды, мерцавшие вдали.

В тот момент Анна поняла, что Дракула имел в виду. Она была его пленницей, будто в кандалы, закованной в его руках, но в тоже время, стремясь к небесам, она становилась свободной, и забрать у нее эту свободу не мог никто. Ветер пронизывал до костей, но она не чувствовала холода; она была в лапах врага, но не чувствовала страха; она видела, как порождение тьмы неосознанно стремится к небесам, и летела вместе с ним. Эта была истинная свобода, которую дано испытать не многим и лишь однажды.

Принимая этот дар, девушка радовалась, как ребенок, этой возможности, желая объять весь мир своим взглядом. Поднявшись еще выше, вампир остановился, буквально зависая в воздухе.

— Даже рабу может принадлежать весь мир, и не надо говорить, что ты не почувствовала это… — произнес он.

При этих словах девушка будто очнулась от сна, посмотрев на него.

— Цена за этот дар непомерна. Зеркало не отражает твое истинное лицо, но я его вижу. И если б его узрел ты, ужас сковал твое сердце, — проговорила она, уводя взгляд в сторону.

— И все же ты больше не боишься…

— Страх сковывает разум. Ты либо убьешь меня, либо нет! Не то чтобы я хотела умирать, но сопротивляться сейчас я не могу по известным причинам. Не путай это спокойствие с покорностью.

— Ну, разумеется. Какую бы маску ты на себя ни надела, я все равно буду знать правду, и для этого не обязательно проникать в твое сознание. То, что ты видишь, лишь одна из моих ипостасей. Они живут в каждом человеке, разница лишь в том, что в людях они не могут обрести физическую форму. Но суть от этого не меняется.

— Суть? Не нужно быть провидцем, чтобы увидеть: этот город для вас все равно, что большой шведский стол, а мы не больше, чем обед!

Услышав такое прямолинейное сравнение, вампир расхохотался, но, видя возмущение на лице девушки, постарался придать голосу как можно более игривый тон:

— Ну что ты, Анна… Я никогда не относился к тебе, как к пище… Ты скорее аперитив: манящий, сладкий, дурманящий, как вино, пробуждающее аппетит.

При этих словах он прочертил дорожку из влажных поцелуев на ее шее, сильнее прижимая ее к себе.

— Пусти, не смей, не смей прикасаться ко мне.

— Уверена?

— Не смей, слышишь.

— Любое желание моей принцессы, — прошептал он, выпуская девушку из своих объятий.

Издав испуганный крик, девушка полетела вниз, но в нескольких метрах от земли снова оказалась в его руках. Медленно обретая человеческий облик, Дракула опустился на каменистую почву, поддерживая свою спутницу.

— Урок второй: не нужно бросать вызов тем, кто намного сильнее тебя. Я терпелив, но не надо искушать меня своей дерзостью, иначе это может для тебя плохо кончиться.

— Ты трус! — прохрипела она. — Ты знаешь, что сильнее, и упиваешься своей властью, — при этих словах едкая ухмылка пропала с его лица, воскресив в его памяти давно забытые дни юности.

— Чтобы называть меня так, надо быть либо первым храбрецом, либо последним глупцом…