Спор на жизнь (СИ)

— Это отпечаток твоего нагрудника. Когда ты заслонил меня, раскаленная сталь прижалась к руке. Юноша, спасший меня — это ты: те же волосы, глаза, жесты. Ты был моложе лет на двадцать, но я не сомневаюсь, что это был ты. Перстень, у него на пальце был перстень с драконом, — путаясь от волнения, проговорила она.

— Довольно, это был лишь сон, — вмешался он, — тебе просто приснился кошмар, и ты задела раскаленную печь, — не скрывая раздражения, бросил он.

— Неужели ты так боишься мне поверить? — не успокаивалась девушка.

— Какое тебе вообще до этого есть дело, принцесса?! Еще недавно ты искренне меня ненавидела, а теперь пытаешься спасти душу. Если ты пришла сюда для того, чтобы рассказывать мне эти сказки, то лучше уходи. Я проявил милосердие, но не испытывай мое терпение.

Анна понимала, что играет с огнем. Одно необдуманное слово могло привести ее к печальной гибели, но ее душа упорно отказывалась признать поражение и рвалась в бой, не признавая доводов рассудка, не ведая страха, в конце пути видя лишь одну цель — спасение.

— Почему ты не хочешь освободиться от тех оков, в которые сам себя заковал? Неужели эта Богом проклятая жизнь так сладка? — практически прокричала она.

— Освободиться? Убежать? Куда я скроюсь от мук, одиночества или отчаяния? Куда бы я ни направился, ад пойдет следом, ведь ад — это я! Смотри же! — теряя контроль, прорычал он, обращаясь в огромного крылатого монстра.

Анна вскрикнула от неожиданности, но осталась недвижно стоять в его руках.

— Смотри же. Ты думаешь такому существу, как я, позволят войти в райские врата?! — сильнее сжимая ее плечи, спросил он.

Когда мужчина обратился в дьявольскую форму, он достиг поистине исполинских размеров: огромные черные крылья раскинулись в разные стороны, занимая собой практически все пространство в кабинете; когти сомкнулись на руках девушки, однако держали ее на удивление бережно, будто она могла рассыпаться от каждого прикосновения. Но самым страшным в этот момент были его глаза. В них то и дело вспыхивали адские молнии, грозя испепелить девушку, если она посмеет пошевелиться. Его изогнутая грудь тяжело вздымалась при каждом вздохе, видимо Дракула безрезультатно пытался успокоить себя, чтобы не сделать того, о чем мог впоследствии пожалеть.

Анна, будто завороженная, смотрела на него, пытаясь запечатлеть в памяти каждый миг этого пугающего зрелища: длинные волосы, спадавшие на плечи; крылья летучей мыши, будто заключившие ее в объятия, скрывая от мира; белоснежные клыки, каждая черта обезображенного лица, — все вызывало в девушке кипучий интерес, который она даже не пыталась скрыть. Скорее инстинктивно, чем осознано, Анна протянула ладонь к его щеке. Почувствовав легкое касание на своей коже, мужчина вздрогнул, явно не ожидая этой мимолетной ласки.

Глядя сейчас в ее глаза, он не видел ни ненависти, ни презрения, была только всепоглощающая жалость и еще что-то, то, что еще не обрело ни словесную, ни осязаемую форму, но постепенно переполняло душу девушки, рискуя затопить все вокруг. Не сумев противостоять этому прикосновению, могучий вампир покорился, обретая человеческий облик. Запечатлев легкий поцелуй на внутренней стороне ее ладони, он остался стоять рядом с ней, заключив Анну в свои объятия.

Казалось, мир вокруг исчез: не было ни огромного кабинета, ни пения птиц за окном, ни звона церковного колокола, были лишь они — мужчина и женщина, неотрывно смотревшие друг на друга. Дракула с удивлением для себя осознавал, что, видя ее нежный взгляд, даже темная часть его разбитой души начинала ликовать, разливаясь по груди приятным теплом, которого он не ощущал даже при жизни. Анна же, наконец, почувствовала умиротворение. Она смогла освободиться от страха, ненависти, желания отомстить. Ее душа уже не могла вести войну с вампиром, с собой, со всем миром. В тот час девушка пришла к истинному смирению, без остатка доверяя себя божественному провидению.

— Знаешь, когда девушка, которой есть что сказать, молчит, эта тишина оглушает. Зачем ты все-таки вернулась? — проговорил он, нарушая затянувшееся молчание.

Впервые за все время, что она знала Дракулу, у нее не возникло желания убежать от него или убить, напротив — сейчас, находясь в его руках, девушка доверилась ему, чувствуя себя в полной безопасности.

— Я не знаю, — слегка покраснев, проговорила она.

— Я рад, что ты смогла увидеть… — зарывая руку в ее волосы, прошептал он.

— Что увидеть?

— Истину…

При этих словах его глаза светились такой нежностью, какую Анна никогда не ожидала увидеть. Ему не нужны были красивые признания или сладкие ласки, Дракула читал ее сердце, которое не умело врать и притворяться. Оно возвестило о ее чувствах еще до того, как девушка сумела в них разобраться, до того, как разум успел выстроить защиту.