Спор на жизнь (СИ)

Возвел он руки к небесам, давая снова ход часам, округу яркой вспышкой озарив, ярче тысячи огнив, он растворился в теплом свете, оставив после только ветер. А вслед ему земля разверзлась, исчадий ада прочь низвергла, спустилось вниз и преисподней знамя, и Люцифера поглотило пламя. Бросил он прощальный взор на залитый кровью двор, на сосновые леса и на звезды в небесах. В холодном свете всех светил тихо он проговорил:

— Как ошибаешься ты, Отче, наш бой с тобою не закончен. На порог к тебе явлюсь я вновь, когда людей прольется кровь. Ведь дух его проклятием отмечен, не за горами наша встреча.

***

В момент, когда граф прижал к себе безжизненное тело Анны, небо озарила яркая зарница, поразившая лучом света склонившегося над девушкой вампира. Издав пронзительный крик, он стал медленно оседать на землю, а над его головой поднялся темный силуэт из клубящегося дыма, медленно обретавший очертания огромной летучей мыши. Невероятные перепончатые крылья, способные закрыть своей тенью весь замок, каждым взмахом посылали порыв ветра, способный сбить с ног, а из его раскрывшейся пасти вырвался писк тысячи адских созданий, заставляющий сердца в страхе трепетать.

Видя эту ужасающую картину, простой люд, толпившийся у ворот, с криками разбегался по домам, крепко закрывая ставни. Карл, схватив четки, начал неистово молиться, а Ван Хелсинг выхватил арбалет, выпуская несколько серебряных стрел в бесплотное чудовище, но они прошли сквозь него, не причинив никакого вреда.

Когда силуэт полностью материализовался, из груди монстра вырвалась яркая вспышка света, от которой в разные стороны поползли светящиеся трещины. Со стороны можно было подумать, что новорожденный птенец проклевывается сквозь скорлупу, стремясь к жизни. Хотя, по сути, так оно и было. Испещрив все тело монстра, скорлупа рассыпалась, и из устрашающей оболочки вырвалась прекрасная птица с огненными перьями.

— Что за чертовщина? — проговорил Ван Хелсинг.

— Феникс, — прошептал Карл, протерев кулаками глаза.

Издав протяжный крик, птица рванулась вниз, проходя сквозь грудь вампира, и с теплым светом растворилась в кровоточащей ране принцессы. Явление это представляло собой небывалое чудо, ибо светом залился не только двор, но и небеса, разгоняя ночной мрак.

Дракула, почувствовав небывалый жар, инстинктивно схватился за грудь, но тут же отвел руку в сторону, с удивлением посмотрев на бывшего товарища.

— Сердце, — прошептал он, — оно бьется.

— И рука теплая, — проговорила Анна, коснувшись его ладони.

Девушка спокойно лежала в его руках, обессиленная, но живая, будто заново открывая для себя мужчину. Его лицо избавилось от былой бледности, глаза перестали гореть в темноте адским пламенем, а в черных волосах цвета воронова крыла появились седые прядки, но это по-прежнему был он, это был тот, кого она полюбила.

Дракула выхватил небольшой кинжал и молниеносно скользнул острием по залитой кровью ткани. На месте смертельного ранения остался лишь небольшой рубец, все еще светившийся тусклым светом.

— Что же это? — проговорил он, не веря своим глазам.

— Это божья милость, — прошептал Карл, осенив свою грудь крестом. — Твои мольбы были услышаны.

— Но что произошло? — спросил Ван Хелсинг, опускаясь подле Анны.

Граф, по-прежнему не понимая той метаморфозы, что приключилась с ним, безуспешно пытался найти в себе следы его прежних способностей, но он не слышал больше чужих мыслей, биение сердец, даже жажда крови, неустанно следовавшая за ним, отступила, оставляя место человеческому голоду, которого он не чувствовал уже много лет.

— Не могу утверждать наверняка, но мне кажется, что мы стали свидетелями небывалой сделки. Воистину Господь всесилен. Услышав твою мольбу, он забрал твое бессмертие для того, чтобы могла жить Анна. Феникс — это начало и конец, его свет развеял мрак, он возродился из пепла, чтобы вселить жизненную силу.

— Ты хочешь сказать, что я стал…

— Обычным человеком, — закончил за него охотник.

— Кто ты теперь? Вампир или человек? — будто не веря своим ушам, проговорила девушка, касаясь поседевшей пряди.

— Я тот, чью жизнь спасла твоя любовь.

— Но как же я? Значит ли это, что сила перешла на меня?

— Ты знаешь, что чувствуют вампиры, ты смотрела на мир моими глазами. Что видишь сейчас?

Анна огляделась, пытаясь вспомнить те ощущения, которые испытывала на крыше, но не было ни мучительной жажды, ни биения сердец. Она не слышала мыслей окружающих, не могла проникнуть в их сознание.

— Я не вижу ничего.

— Не думаю, что такое возможно, — проговорил Карл, склонившись над принцессой, трижды перекрестив ее, — Воистину, любовь творит чудеса.

Девушка слегка поежилась, только сейчас осознав, что в пылу схватки, она выскочила в зимнюю стужу во двор практически раздетой.

— Холодно, — прошептала она, прижимаясь к своему спасителю.

— Я думаю, что нам лучше пройти в дом, — проговорил Гэбриэл, оглядывая столпившихся на улице зевак.