Спорим?

Мои мечты были за гранью нормальности. В моих мечтах я была счастлива и беззаботна. Действительно, что может быть безумнее?

***

– Поверить не могу, – услышала я мужской голос сквозь сон.

Еле разлепив глаза, я столкнулась с реальностью. Начался адский месяц. Джейс расселся на единственном кресле, закинув ногу на ногу.

– У Черепашек-ниндзя условия лучше были. А они жили в канализации с крысой, – продолжал ворчать он. – У меня гардеробная больше…

– Если не заткнешься, пойдешь по следам Черепашек своих, – огрызнулась я. – Это Тео тебя впустил? Где он? – я сползла с кровати, не спеша покидать кокона из одеяла, которого не было, когда я засыпала.

– Открыл дверь и ушел в душ. Не самый приветливый сосед.

– А ты – не самый приятный сюрприз, – вздохнула, жмурясь. Я прекрасно понимала, что Тео уходит в душ не потому что он чистоплюй. Просто ванная – единственная комната, где можно остаться наедине с собой. Иногда мое общество его удручает, а тут еще и этот. – Какого черта так рано приперся вообще?

– При всем моем уважении, – пафосным тоном начал Андервуд. – Я мог заселиться в полночь.

– Не мог, – отрезала я, потягиваясь. – Я бы выкинула тебя отсюда и переломала все кости. А Тео бы помог найти и вправду все, – злобно выделила я.

– А ты с утра пораньше сама доброта, – съязвил Джейс, поднимаясь. – Цветешь и пахнешь, – с прищуром говорил он.

– Можешь привыкать, – выплюнула, морщась. – Я хотела спросить… Как мы будем продолжать заниматься? Если ты решил стать бедным, то мотоцикла у тебя быть не может.

– Будем считать, что я продал почку ради него.

– Тогда придется вырезать ее, – равнодушно бросила я, со стоном вставая на ноги. – Ты не понимаешь. Если ты бедный и получаешь деньги – ты будешь вкладывать их в недвижимость или что-то стабильное, позволяющее заработать…

– Именно поэтому бедные остаются бедными. Ты не понимаешь, – передразнил меня Джейс, скрещивая руки на груди. – Бедный – это не отсутствие денег, а диагноз. Вот ты не стараешься избавиться от него, а некоторые все пашут и надеются вытянуть тебя, – он кивнул в сторону душа.

Я спокойно открыла холодильник, меланхолично перебирая полупустые упаковки.

– Ошибаешься. Ты пришел в квартирку к будущему хирургу и адвокату. У обоих нет денег. А ты – мешок с органами, – я приподняла только что вскрытую банку пива.

– Хлещешь пиво с утра пораньше? – приподнял брови он, морщась.

– К сожалению, – жеманным тоном начала я. – Вино столетней выдержки закончилось только вчера, – я фыркнула, делая глоток. Я стараюсь не пить вообще, но после такого стресса это просто необходимо. Жаль только, что лучше я себя чувствовать не стала. Стало только паршивее. Из-за этого идиота я изменяю своим принципам. Со вздохом опускаю почти полную банку в раковину. Что я вообще творю, черт возьми?

– Банку махом высушила? – присвистнул Джейс.

– Я устала, – закатила глаза. – И чего ты до меня доебался? Иди ты…

– Лекса! – послышался голос, который я всегда рада слышать. Даже когда интонация звучит так угрожающе. – Что я тебе говорил?

– Много что, – пробурчала я, метнув быстрый взгляд на Тео. – Ванная моя теперь, – скользнула за дверь, выдирая из рук друга полотенце.

Я захлопнула дверь и облокотилась о нее, сползая чуть вниз. Тяжело мне придется, если каждый раз отвечать на его колкости и шпильки. Детский сад. Еще и на Тео огрызнулась. Я поморщилась, включая душ. В квартире все еще холодно, а воды горячей нет. Я хрипло втянула в себя воздух, проводя рукой по покрывшейся мурашками коже. Иногда мне и правда становится жалко себя. Паршивое чувство. И квартира паршивая. Иногда мне кажется, что стенки душа давят на меня.

Я оглядываю тело, покрытое синяками, ощупываю кости и мышцы. Я живая. Это главное. Разве можно мечтать о большем? Так говорила мама каждый раз, когда нас выселяли из дома, взятого в ипотеку за просрочки в пару дней, потому что мама работала посудомойкой, и ей частенько задерживали зарплату.

Но дело в том, что это бред. Слова, что я твердила себе, словно мантру, холодными ночами, когда во рту и крошки не было уже пару дней, рассыпались. Изничтожились.

Я хотела тепла и не бояться. Быть уверенной, что завтра я не окажусь выставленной из дома. А прямо сейчас я хотела залезть в теплую ванную или зарыться в кучу одеял, прячась от всего чертового мира.

Но мне в спину били холодные струи воды, а я продолжала бездумно водить подушечкой пальца по синяку. Я ведь специально пошла на юриста.

Чтобы выбраться из этой ямы. Из этого болота. Но после слов этого парня мне кажется, что я и вправду больная.

Больная. Стою под ледяными струями воды и переживаю о каких-то эфемерных проблемах. Совсем расклеилась. Такое себе позволить могут только те, кому делать нечего.

Депрессия – болезнь богатых.

Еще одна цитата моей мамы. И с годами она кажется все более бессмысленной. Она пыталась убедить себя и нас, что наше положение – не так уж плачевно.

Я со злости пнула стенку кабины, тут же ухватившись за нее руками. Чем дольше я нахожусь в Клетке, тем труднее контролировать свою злость.