Спорим, будешь моей

– В другую сторону. Бойка – Маугли. У него все прямо по курсу, – прищуриваясь, рубит ладонью воздух, чтобы указать направление. – Если не удается пробить стену, сбоку он не пролезет. Будет долбиться, пока не расшибет лоб. Вот прямо сейчас он стоит перед этой стеной, обливается кровью и делает вид, что ему не больно.

Я содрогаюсь всем телом.

– Ужас какой…

Незаметно для себя отпускаю руку, и Артем тут просовывает ее дальше. Глядя мне прямо в глаза, сжимает мою ягодицу.

– Ты… – вырывается у меня. – Ты заговорил меня!

– Да… – довольно усмехается Чарушин. Подергивая бровями, еще и кивает. – Но темы важные обсудили. Попутно, – замечает уверенно. И тут же акцентирует: – Еще момент.

Глубоко вдыхая, замолкает.

О чем думает?

Я не выдерживаю этой тишины.

– Какой момент?

Артем подтягивает меня все ближе и ближе, мы почти сталкиваемся, несмотря на то, что я выставляю руки и упираюсь ладонями ему в грудь.

– Ты как будто не уверена в том, что происходит между нами, – выдыхает он. – Все серьезно, Дикарка, – выдвигая это заявление, прижимается к мои губам своими.

Я уже сознательно принимаю Чарушина. Охотно впускаю в рот его язык. Касаюсь своим. Двигая, вступаю в характерный страстный танец. Мне нравится, что Артем всегда ведет и задает такт, но при этом он очень нежный. Даже когда действует нахально. Я загораюсь и плавлюсь в его руках.

Наше дыхание сбивается и становится шумным. Помимо него разные голодные звуки издаем. Нам обоим вкусно от этого безумного контакта. Мы не хотим останавливаться. Удовольствие сражает и стирает все мои страхи. Я обхватываю лицо Артема ладонями. Сама к нему прижимаюсь. Облизываю его губы и мягко всасываю нижнюю, так, как делает он сам.

Чарушин громко стонет. На мгновение замирает. Отстраняется, чтобы посмотреть на меня сквозь приоткрытые веки. Этот его взгляд будто чумной. Я от него сама пьянею. Задыхаюсь, когда Артем шумно выдыхает и резко захватывает мой рот. Врываясь, прижимается так крепко, что меня сходу пробивает чувственной дрожью. Ладонь, которая до этого терзала мою ягодицу, стремительно переходит мне на бедро. А потом… Решительно соскальзывает к внутренней стороне и там, опаляя тонкую необычайно чувствительную кожу, пробивается к промежности. Сминая пальцами мои трусы, вдавливает их в самую сердцевину. Меня в том месте словно током пронизывает. Поджигая какую-то странную пульсирующую точку, мощнейшим разрядом проносится сквозь все мое тело.

Дергаюсь с такой силой, что боком в стол влетаю. Боли не замечаю. И того, что своим рывком опрокинула чай. Громко и нервно дышу. Никак не удается набрать нужное количество кислорода. Пока не встречаемся с Чарушиным взглядами. У меня ощущение, что конец света случился, но и он как-то странно на меня таращится. Не ожидал такой реакции?

– Ш-ш-ш, – шепчет, придя в себя. Обнимает мягко, я покорно льну к груди. Чувствую, как прижимается губами к моему уху. Целует очень деликатно. Непрестанно гладит. И едва я только успокаиваюсь, выдыхает: – Ты мокрая, Лиза. Ты очень мокрая. Там. Знаешь, что это значит?

Я не знаю, как должна реагировать на подобные слова. Мне кажется, что я от очередного непереносимого скачка температуры плавлюсь и растекаюсь бесформенной, лишенной какой-либо возможности функционировать жижей.

– Не говори мне! – едва удается выдавить.

Чарушин приглушенно смеется.

– Ты сейчас, как Бойка. Все-таки есть у вас что-то общее.

– В смысле?

– В жесткой стадии отрицания, моя малышка, – выдает так ласково, что меня снова дрожью пробивает. Оказывается, жижа способна пульсировать и трепыхаться. – Э-э… Кхм… Кхм… М-м-м… Лиза, я тебя люблю.

Вот после этого мое сердце взрывается. Но не разлетается. Внешняя оболочка остается целой, и все, что внутри раскидало, просто распирает ее до невероятных размеров. Моя одуревшая сердечная мышца вытесняет все остальные органы и замещает в моем организме все доступное пространство. Больше ничего нет. Финиш.

28

Ночь «до» и ночь «после» тебя трогать не буду.

© Артем Чарушин

– Я тебя люблю.

Говорю спокойно. Смотрю прямо в глаза. Но так же, как и в прошлый раз, не получаю никакой реакции. Дикарка смотрит на меня так, словно не понимает, о чем речь. Полная растерянность. Единственное – краснеет. Поэтому определяю, что слова все-таки доходят и имеют для нее какой-то вес.

Так ничего и не сказав, просто обнимает. Сама. Хоть что-то.

– Поцелуй меня, – выдавливаю хрипло, как только отстраняется.

Смущается, но просьбу выполняет. Приподнимаясь, тянется ко мне лицом. Я не двигаюсь. Стойко дожидаюсь, пока она, распахивая рот, нерешительно ловит мои губы. Пошатываясь, сцепляемся. Веки сходу падают. Я ее вдыхаю и как-то заторможенно на вкус принимаю. Вместе замираем в запредельно-сладком оцепенении. Не двигаемся, пока по телам разлетаются волны тока.

Когда первая острота спадает, наступаю я. Обвивая рукой вокруг талии, подтягиваю Лизу выше. Фиксирую ладонью затылок. И целую, конечно. Выдавая такую череду эмоций, которую сам переживаю с трудом. Жаром накрывает. Дрожью выходит.