Спорим (не) влюблюсь

С поцелуями вчера он так же говорил. Но есть тонкая грань, за которую не стоит переходить. А то действительно можно потерять остатки сопротивления и поддаться Исаеву.

А мне этого не нужно.

Спасибо, нет желания становиться его очередной победой в споре. И ладно, где-то в глубине души я признаю, что у него неплохо получается. Раз всего пару дней, а на мне нет лишней одежды и мозгов тоже нет.

— Мы опаздываем, Ром. И… Хватит меня лапать! Иначе ты узнаешь, что такое настоящее насилие в моём исполнении. И в твоей семье станет на одного члена меньше. То есть…

Я не собиралась пошлить, фигура речи же такая. Но парень смеётся, принимая другой смысл фразы. Мажет губами по шее, прихватывая кожу. Так, что ноги подгибаются.

— Будешь жалеть потом, морковка, — и ощущение такое, что действительно буду. — У тебя десять минут на сборы.

Он неожиданно отступает, а я ретируюсь с поля боя.

Сбегаю в ванную, стараясь отдышаться и прийти в себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стыдно то как.

Вроде ничего не произошло. Ну увидел меня Исаев голой, не конец же света. Уверена, что он уже насмотрелся с другими девочками. И я тоже не из тех, кто оказывается впервые обнаженной перед парнем.

Но не перед Ромой же!

Стою в душе, касаясь кожи на животе. Слегка красновата, но ничего страшного. Ожога как такого нет, футболка спасла. Говорила же, что глупая затея — завтракать в постели.

Ну вот что мне стоило подняться и нормально поесть? Или не так реагировать на слова Исаева. Хотела поспорить о красоте Эйфелевой башни, а в итоге показала всю свою «красоту».

Я никогда не была критична к своей фигуре. Грудь не нулевая, талия есть. Красива, вроде как. Нормальная. И ничего запредельного не произошло. Так, маленький конфуз.

А выйти из ванной всё равно не могу. Сейчас Рома что-то скажет, я снова буду краснеть и смущаться. И неприятный осадок только сильнее растечётся в душе.

— Морковка, тебе одежда не нужна?

Точно, вещи. Так бежала в ванную, что даже не подумала о том, что несусь-то голая. И крошечное полотенце прикрывает лишь совсем немного. А мне сейчас нужно два слоя одежды, сверху паранджа и сразу билет в страну без Исаева.

— Нужна.

— Ну так выходи и забирай.

Конечно, чтобы Рома и упустил возможность — это не про него. Но не могу же я всё время прятаться в ванной? Можно, конечно, подождать. Парень уйдёт и тогда заберу всё, что мне нужно.

Только Рома вряд ли просто уйдёт, будет ждать до последнего, чтобы не уступать мне. И он, в отличии от меня, был в Париже уже много раз. Может спокойно пропустить экскурсию.

— Ну Ром! Тебе разве жалко?

— Не жалко, — его голос звучит близко, словно нас разделяет только дверь. — А тебе жалко, чтобы я снова любовался?

— Исаев, блин!

— Открой дверь, морковка.

Пальцы крепко сжимают ручку. Ощущение, что та раскалена до предела. В ванной душно, клубы пара поднимаются к потолку. А я стою, замерев, и не могу решиться.

Он видел уже меня голой, всё, самое страшное произошло. И вряд ли Рома из тех, кто попытается силой меня завалить на кровать и сделать что-то против воли. Против разума — да, в этом он мастак. Но ничего больше.

Понимаю, что надо просто выйти и забрать одежду. Всё. А повернуть ключ в замочной скважине кажется чем-то невыполнимым. Сложным, опасным.

— Ты же не трусишка, морковка?

Трусиха, ещё какая. Но убеждать в этом Рому не собираюсь. Наоборот, его слова подстёгивают распахнуть дверь, прижимая к груди полотенце. И впиться глазами в улыбающегося парня.

— Твоё.

В моих руках оказывает комплект одежды, а после Рома сам закрывает дверь. Скользнув напоследок взглядом по моему телу, но закрывает.

Господи, он ещё и в моём белье копался. И, конечно, выбрал тот комплект, который я бросила просто так. Красный, яркий. Подходящий для чего-то большего, чем прогулка по Парижу.

Наверняка француженки относились к этому по-другому. Мол, красивое бельё просто так, без повода. Не потому, что собираешься провести ночь с парнем, а чтобы самой нравилось.

Я когда-то зачитывалась записями парижанок, их философией, подходу к красоте и любви к себе. Там было больше о диетах и питании, но и одежде тоже.

Только я не парижанка, пока что. С поступлением всё туманно, будущее неопределенно. Единственно, что знаю — надо быстрее надевать красное платье на запах, которое выбрал Рома.

И вот куда оно к красным волосам?

Его подарил дядя, и оно мирно кочевало со мной в сумке, чтобы не обижать.

Но делать нечего. И если собрать волосы в хвост, то не так уж страшно. Или заплести две тугих косички, чтобы ничего не лезло в глаза. На башне ведь будет ветрено, а я хочу насладиться каждым мгновением.

— Без одежды тебе лучше, морковка, — Рома встречает меня очередной пошлостью. — Но так ты тоже очень красивая.

— Спасибо.

Отвожу взгляд в сторону, чтобы не показывать, что смущаюсь.

Ещё чего! Исаев такой реакции не добьётся.

Рома, отель

Я сомневаюсь в своих умственных способностях с тех самых пор, как увидел обнаженную Маргошу. Потому что ни один умный человек не отпустит девушку в ванную.