Спорим, тебе понравится? (СИ)

Надо ли вам говорить, что, несмотря на все данные себе обещания не творить глупости и быть осторожной, я уже спустя полчаса встала с кровати и на цыпочках принялась метаться по комнате, наспех облачаясь в тёмно-зелёное шерстяное платье с длинным рукавом и белым отложным воротничком?

Знаю, дура. Но что поделать?

Но я и на этом не притормозила, а тут же прокралась по коридору в сторону гостиной, а там долго стояла, прислушиваясь к гулкой тишине квартиры, разрываемую лишь тиканьем настенных часов.

От адреналина потряхивало. Мурашки бродили по телу разрозненными табунами. Немного мутило от собственной идиотской храбрости и шалящих не на шутку нервов. Но я всё же крутанулась на месте и полетела к входной двери.

Ведь он ждёт меня!

Обулась в переклеенные ботиночки и потянула на себя заранее открытую дверь. Та молчаливо мне поддалась, а затем я рванула со всех ног вниз, мечтая побыстрее очутиться в крепких объятиях Басова.

И растечься у его ног растаявшей мороженкой.

Дура? Ну и пусть! Яр – мой подарок на день рождения. Имею право!

Вероника

— Хэй, ты чего дрожишь? — попадаю в объятия Басова и блаженно утыкаюсь носом в его футболку, которая пахнет свежестью, мужеством, бергамотом и горьким апельсином. Млею. Что-то мурчу нечленораздельно, наслаждаясь тем, как горячие ладони парня пробираются под петли пуговиц моего платья на спине и обжигают кожу.

— Вопрос риторический, — продолжаю вдыхать его запах полными лёгкими, мечтая пропитаться им под завязку.

— Тогда едем?

— Сейчас, сейчас, — киваю я, прикрыв веки, — дай только дух перевести, ладно?

Спустя несколько бесконечно прекрасных минут мы всё-таки садимся в прогретый салон автомобиля. С заднего сидения Ярослав достаёт охапку цветов и протягивает её мне.

— Вау, — тяну я, осторожно прикасаюсь к нежным лепесткам, — они очень красивые. Спасибо!

Чувствую, что в груди клокочет невыносимое счастье! Перекрывает всё, что было до и что будет после. Ревёт. Бушует. Пенится. И кажется, что ещё чуть-чуть и меня реально разорвёт от чувств к этому невозможному парню.

— Очень красивая ты, Истома. А это просто цветы.

— Не просто, — бормочу я, — для меня не просто. Понимаешь?

— Понимаю, — чуть наклоняется ко мне и касается губами костяшек моих пальцев, слегка прикусывает, смотря на меня исподлобья. И улыбается так, что все внутренности в моём животе в момент сворачиваются в морские узлы.

— Как они называются? Первый раз в жизни вижу такие красивые.

— Какие-то там лютики, — ухмыляется Басов и наконец-то отрывается от меня, чтобы завести двигатель, — кажется, азиатские.

— А-а, — хихикаю я, — ранункулюс.

— Не ругайся, — фыркает он, и мы оба заходимся смехом.

— Жаль, что я не смогу их забрать с собой, когда этот вечер закончится, — бормочу я спустя несколько минут тишины между нами, и ненависть к собственной матери вспыхивает ещё ярче. Гашу это чувство в себе и упорно переключаю внимание. Ну уж нет — она не испортит мне этот вечер. Даже на расстоянии!

Через минуту выдыхаю...

Мы просто едем по пустому, уже почти ночному городу и слушаем приглушённую музыку. Я пытаюсь отдышаться, но нервы гудят, как высоковольтные провода. От страха перед тем, что ждёт меня впереди и от робости перед тем, кто сидит рядом со мной.

И пусть это звучит до ужаса банально, но... Ярик — он не такой, как все. Он другой. Он меня разглядел, достучался и вопреки всему подарил сказку, о которой я даже и мечтать не смела. Так что, если на свете и существует истинная религия, где необходимо верить в какого-то неоспоримого бога, то вот она — Басов единственный, кто способен сделать меня счастливой. Без восхваления. Без бесконечных молитв. Без преклонения колен. Разве это не повод смотреть на него, как на идола?

— Любуешься? — замечает парень мой пристальный, тяжёлый, наполненный обожанием взгляд.

— Да, — киваю я и смущённо отвожу глаза. Он такой вау — весь в чёрном — стильные, чуть потёртые джинсы со рваным правым коленом, футболка с надписью «Directed by Robert B. Weide», кожаная, явно дизайнерская косуха, массивные часы на запястье и пара фенек с матовыми бусинами.

Восторг!

— Любишь меня? — это вопрос рвёт в груди какую-то струну, и она затихает, в последний раз издавая жалобный вопль.

— Люблю, — шепчу я обескровленными губами и сглатываю ком, размером с целую галактику.

Остановка на светофоре, но Басов лишь впивается в меня своим шоколадным взглядом. Топит. Кончиками пальцев очерчивает моё лицо, задевает нижнюю губу, слегка её оттягивает. Дыхание срывается, и я отчаянно жду, что он ответит мне взаимностью или хотя бы меня поцелует.

Но вместо поцелуя я вздрагиваю, испуганно прижимая ладонь к груди — это разрывает тишину надвигающейся ночи клаксон автомобиля, что стоит позади нас. Зелёный давно загорелся, а мы и не заметили, оглушённые чувствами.

Качаю головой, переживая внутри себя миллионы крошечных торнадо, что окончательно разматывают меня. Но я рада всей этой сумасшедшей квинтэссенции — лучше так. Я рядом с ним живая!