Спорная антипатия (СИ)

Человек для человека должен быть святыней. Почему? Потому что каждый человек – это своеобразный храм, предназначенный для кого-то особенного, и если в этот храм войдёт не тот человек, то он непременно разрушит всё и принесёт такую боль, которая измеряется в самой большой степени. «Не тот человек» - это вандал, который станет постепенно рушить храм, сквернословить в нём, так что все внутренние иконы станут обливаться кровавыми слезами. «Не тот человек» должен проходить мимо и не останавливаться, ища своё предназначение.

Об этом думал и Учиха, подойдя к окну второго этажа тату-салона, сунув руки в карманы простых чёрных штанов и глядя на пустынную улицу, лишь слегка устланную дымкой серого тумана. Создавалось впечатление, будто некто – серый старик, закутанный в плащ, с длинной бородой и трубкой в зубах – сидел на улице всю ночь и выпускал дым из своей трубки, застилая всю улицу. Этот старик рассказывает сказки маленьким детям и наблюдает за их снами, чтобы им не приснилось ничего кошмарного и зловещего, заставившего проснуться посреди ночи и со всех ног бежать в сторону комнаты родителей, трясясь от страха. Этот старик смотрит за тем, чтобы каждая птица на улице сомкнула глаза. Этот старик наблюдает за каждым человеком, совсем немного заглядывая в окно и еле заметно улыбаясь, изредка снисходительно покачивая косматой головой, держа в морщинистых руках остроконечную шляпу.

Такой старик приходил и к Саске сегодня ночью, он был в этом уверен – он оставил на улице следы в виде туманного марева. Иначе почему ему снились столь прекрасные сны?

- Ну наконец-то я тебя тут поймал, а то всё твоя подруга обычно на меня натыкается, - засмеялся Саске, когда вновь зашёл в небольшое, но такое любимое кафе, как обычно держа за спиной букет цветов.

Здесь было странно пусто, как будто все люди, обычно пребывавшие здесь с утра, отказались приходить именно сегодня и заказывать себе завтрак. Сакура же, немного сонная, протирала поверхность барной стойки, что-то тихонько напевая себе под нос. Сегодня на неё вновь была белая блузка и юбка-карандаш до колен, сверху – накрахмаленный фартук, а нежно-розовые волосы, отдающие переливами в перламутровые коралловые оттенки, были заплетены в толстую, увесистую и длинную косу, из которой выбилось несколько неаккуратных и непослушных прядей. Сразу же, едва заметив панка на пороге кафе, она широко улыбнулась, обнажив белые ровные зубы, и смутилась, густо покраснев. В движении, которое она сделала только что, – заправила прядь волос за аккуратное ушко – было что-то такое женственное и кокетливое, что Учихе, конечно, понравилось. Он готов был пересмотреть это ещё раз, только уже в замедленной съёмке. Тонкие пальцы девушки завораживали не только своей бледной аристократичностью, но и аккуратностью и красотой. Такие пальцы запросто могли бы исполнять Шопена на пианино.

Сакура продолжала улыбаться, ожидая, когда мужчина подойдёт к ней. Её ничуть не удивил его сегодняшний внешний вид: Саске был одет в простую чёрную футболку с какой-то вызывающей надписью на мужественной груди, которую девушка из-за быстроты его движений не успела прочитать, простые тёмно-бордовые штаны и солдатские ботинки, туго завязанные на шнурках. Вновь многочисленное количество цепей, снова в ушах кольца пирсинга, опять его высокий ирокез выкрашен в ярко-красный экстравагантный цвет, явно привлекающий к себе внимание. Раньше бы, ещё несколько месяцев назад, Сакура, конечно, стала бы смеяться над ним, а может, даже показывать тонким пальцем… но не сейчас. Сейчас он вызывал снисходительную улыбку на кораллового цвета губах, и девушка подпёрла голову рукой, выжидательно глядя на него. С чего бы он пришёл к ней сегодня так рано?

- Доброе утро! Что-то ты рано, первый посетитель прямо, - усмехнулась она и тут же присмотрела к нему, когда Саске остановился у барной стойки. – Как дела?

Ей невероятно нравился тот факт, что он выше её на полторы головы. Девушка немного смущённо улыбнулась, глядя на него и подперев голову уже двумя руками, так что и без того немного пухлые щёки надулись, будто у ребёнка, ждущего что-то невероятно хорошее от стоящего напротив человека. Она смутилась, густо раскрасневшись и стараясь этого не показывать, низко опустив длинные ресницы, лишь слегка подведённые тушью. Вновь подняв на него глаза, она заметила, что на голове мужчины ирокез покосился немного в сторону, из-за чего она нахмурилась, слегка наклонив голову набок. Выражение её красивого лица тут же приобрело весьма серьёзный оттенок, что не могло не насторожить Саске.

- Всё хорошо, - он заметил её взгляд, подняв глаза наверх, как будто стараясь заметить ирокез, потом опять перевёл глаза на неё: - Что-то не так?