Спорная антипатия (СИ)

Он не мог выразить свои чувства словами, даже если бы захотел и даже если бы знал столько слов, сколько не знает ни один человек на этой планете. А самые большие чувства ведь никогда невозможно выразить словами, не так ли? Длинные пальцы осторожно перебирали светло-розовые кончики волос, скользили по немного вьющимся локонам, однако сам мужчина не спешил отводить взгляда от глаз Сакуры.

Ему нравились её глаза — большие такие, изумрудные, обрамлённые длинными ресницами… более того, ему нравилось, когда она щурилась на солнце: тогда её лицо приобретало такой приятные и нежный светлый оттенок, окрашивалось в тёплый цвет, а глаза становились более яркими, слегка окаймляясь еле заметными неглубокими морщинками. Ему нравилось, как она смеялась, когда в глаза светило солнце, как она придерживала пряди волос, которые подхватывал лёгкий ветерок, и как она смущалась, густо краснея, когда он наблюдал за каждым её движением. Боже, а как же ему нравились её руки… буквально с самого первого дня их встречи Саске готов был признаться, что влюбился в них.

Его страсть к её рукам можно было назвать своеобразным фетишем — вряд ли кто-то бы смог понять Саске лучше, чем он сам, когда мысленно прокручивал все те картинки её движений. Эти тонкие аристократические запястья, выступающая косточка рядом… нет, невозможно просто так на них смотреть даже сейчас.

Мужчина, слегка прикрыв глаза, перехватил её руку за запястье, принявшись осторожно касаться её кончиком носа: провёл от самого запястья к тыльной стороне ладони, к кончикам пальцев, вдыхая такой приятный запах… чем пахли её руки? Теплом. А тепло пахнет для каждого человека по-своему: для кого-то свежеиспечённым домашним хлебом, для кого-то карамелью, а для кого-то детским смехом. Да, да, даже самый простой и самый приятный звук на свете может источать приятный и немного задорный запах. К внутренней стороне ладони он легко прикоснулся пухлыми губами — он чувствовал, что ей приятно. В самом деле, Сакура издала только лёгкий выдох, приоткрыв губы, и тут же густо покраснела, слегка улыбнувшись, глядя на него.

Она легко провела другой рукой по его лицу, убирая выбившуюся из ирокеза чёрную прядь волос. На губах играла всё та же нежная и снисходительная улыбка, и Учиха точно мог с уверенностью сказать, что Сакура любила его и при этом не лукавила. Он продолжал целовать её руки, прижав её ладонь к своей щеке и спустившись губами к запястью, покрывая буквально каждый сантиметр кожи маленьким поцелуем, запечатлевая его на светло-молочном атласе. Её кожа была нежной, и даже какая-то небольшая царапинка, оставленная когда-то давно котом, не казалась лёгким увечьем.

Губы продолжили покрывать её руки поцелуями, и Саске перешёл уже к пальцам. Он не хотел причинять ей какую-то боль, а может, смешивать эту боль со страстью. Он понимал, что Сакура нуждалась в заботе и нежности, которую она никак не могла получить, но которую так хотела: девушка тихонько выдохнула, слегка закусив нижнюю губу, наблюдая за ним, и густо краснела, неловко опуская длинные ресницы.

Она смущалась? Да, было и такое в этих светлых изумрудах напротив, которые только слегка подёрнулись плёнкой смущения и лёгкого возбуждения от его действий. Обхватив ладонями её лицо, он осторожно поцеловал её в верхнюю губу, стараясь делать это так же нежно, как садится неловкий мотылёк на лепесток ромашки, стараясь не взвить вверх ворох пальцы. Выдохнув, Сакура осторожно сжала тонкое запястье мужчины кончиками пальцев — было приятно… до невозможности. Хотелось теснее прижиматься к нему, буквально расплавляться в этих сильных руках, зная, что они всегда защитят и никогда не дадут в обиду.

- Боже, как же я рад, что ты здесь… - он проговорил это тихо, так, чтобы слышала это только она, прислонившись своим лбом к её, опустив глаза.

Сакура лишь улыбнулась — о её чувствах не стоило и говорить. На глаза совсем чуть-чуть навернулись слёзы. Их уж она точно не ожидала встретить именно сейчас… девушка не хотела плакать — это было уже невыносимо: глаза щипало от всех слёз, которые она выплакала до этого, да и показаться Саске слабой девчушкой, которая только и может, что прятаться за широкую мужскую спину, она не хотела.

- Саске… - она только тихонько всхлипнула, не выдержав, обняв мужчину за шею и уткнувшись в его плечо кончиком покрасневшего горячего носика.

Солёные капли сами полились по щекам, орошая его плечо, и мужчина лишь прижал её к себе, чувствуя, как нужна ей сейчас именно его поддержка. Сакура тихо всхлипывала, сильнее утыкалась в его плечо то подбородком, то кончиком носа, то лбом, не зная, как скрыть эти слёзы и подступающий к горлу невыносимый ком боли. Ей нужно было выплакать всё это, вышвырнуть всю эту боль из своего сердца и из души, не боясь показаться перед этим мужчиной слабой.

- Всё хорошо, милая, - он принялся покрывать её лицо поцелуями, снова обхватив его руками.