Спорные тайны. Часть 1 (СИ)

Старт назначен на завтра. Завтра мне исполняется пятьдесят лет. Я прилетел сюда, когда мне не исполнилось и сорока четырех лет. А завтра будет пятьдесят. Я не понимаю, с чего это люди устраивают торжества по поводу пятидесятилетий, дарят подарки, награждают орденами, радуются так, как будто человеку осталось жить еще лет пятьсот. А ведь не пятьсот. Кому-то двадцать лет, кому-то тридцать лет, единицам - сорок, но большая часть жизни прошла и нужно устраивать праздник не раз в году, а каждый день делать праздником, радоваться каждому дню и каждому утру. Вроде бы уже отбоялись и бояться уже нечего. Все, что ты делал, так и останется в состоянии работы, как будто ты просто отложил в сторону перо и вышел на кухню налить себе кружку чая...

Татьяна лежала в моих объятиях и говорила, чтобы я не беспокоился и что она утром разбудит меня вовремя, накормит завтраком и проводит до дверей, отставив у себя частичку меня. Я слушал и не понимал, что она говорит. Осознание придет потом. Я не улечу с планеты полностью, часть меня останется здесь, и будет жить вместо меня, созерцая, насколько быстро будет меняться жизнь после отлета диковинного летательного аппарата, прибывшего неизвестно откуда и улетевшего неизвестно куда.

Утром я встал сам. Пошел на кухню и приготовил кофе с булочками. Принес кофе Татьяне в постель. Я был в своем летном костюме. Присел рядом, пил кофе вместе с ней. Рассказал, что на улице прекрасное утро и попросил ее пожелать мне ни пуха, ни пера. Потом поцеловал ее, сказал "A bient?t" (Пока!) и вышел.

Я не был уверен в том, что старт будет удачным и втайне надеялся вернуться снова сюда, сказав всем, что я все сделал, чтобы выполнить мое задание, но уровень развития техники не позволил мне это сделать.

Огромное сооружение из самолета АO-7 (буква "O" добавлена для признания работы соавтора фирмы "Орнье") и оседлавшего его "бурана" казалось фантастическим сооружением, неизвестно как оказавшимся на аэродроме Ле Урже. Никто не верил, что эта этажерка взлетит. Меня и командира самолета соединял телефонный кабель. Связь работала. Самолет начал прогревать двигатели, включил свои двигатели и "буран", буду помогать своей тягой самолету.

Самолет набирал обороты своих двигателей и дрожал мелкой дрожью. Эта дрожь передавалась и мне. Двигатели "бурана" работали на треть мощности. "Tout doucement" (потихоньку) сказал командир самолета, и мы двинулись в разбег по взлетно-посадочной полосе.

Взлет был тяжелым, но мы оторвались от земли, а воздух все-таки более родная стихия для самолета, чем земля. Мы медленно карабкались в высоту. Примерно через час мне сообщили, что выше подняться не удается. На счет "три" будут освобождены замки крепления.

Я громко стал считать: раз, два, три, затем лязгнули замки, и я включил ракетные ускорители. Последнее, что я услышал по телефону, это пожелание мне счастливого пути - "Bon vojage".

"Буран" по пологой траектории полз вверх. 15, 20, 25, 50, 100, 200, 300 км и я приступил к активации фотонного двигателя. В невесомости скорость не ощущается, но приборы показали, что двигатель включился. Я отключил маршевые двигатели, и наступила полная тишина. Корабль взял курс на землю.

Я посмотрел на часы. Был полдень двадцатого века. Вероятно, пора уже переключать часы на обратный ход. Я повернул рычажок и часы на какое-то время остановились, но затем снова пошли, только стрелки стали двигаться в обратном направлении. Я улыбнулся. Все это детские игрушки. Вперед ли стрелки идут, назад ли стрелки идут, время-то все равно идет вперед. Никто еще время не останавливал и не закручивал вспять. Даже с такими часами как у меня.

Однажды Татьяна попросила меня снять часы, чтобы внимательнее рассмотреть их. И я никак не мог снять их. Она немного оттянула часы от руки и увидела на задней крышке голографическое изображение снежинки.

- Снежинин, у тебя даже часы именные? - вопросительно улыбнулась она.

- Да, снежининские, - поддержал я ее шутку. - Пока эти часы идут, я буду жить. Как остановятся они, так остановится и моя жизнь.

- Как жаль, что эти часы находятся не у меня? - сказала Татьяна. - Я бы их берегла сильнее своей жизни.

- Ох, и фантазерка же ты у меня, - сказал я и поцеловал ее вкусные губы.

Емля скоро превратилась в маленькую светящуюся точку, а моя Земля даже не показывалась на горизонте электронного оборудования. С Земли улетал юнец, а возвращается умудренный опытом седеющий человек.

Мне удалось разогнать фотонный движитель до 1,98 света. (Любое транспортное средство имеет двигатель и движитель. Двигатель - это источник энергии, сердце машины. А движитель - ее "ноги" (колеса, гусеницы, пропеллеры, гребные винты, фотоны... Вот и фотонный двигатель одновременно и движитель, поэтому я не делаю никакой ошибки называя его то двигателем, то движителем). Значит, в полете я буду не менее пятнадцати лет. Мне к прилету домой лет будет шестьдесят пять. Можно сказать, что вся жизнь прошла вне земли.