Спортивное пиратство для начинающих

– Викингоиндейцы! – уже ревел конунг, не обращая на меня внимания. – Час последней битвы наставать!.. За Одина, отца нашего!.. Ваша встречать нашу, чертоги Вальхаллы!.. Наша идти к вашей!

Тяжёлый боевой молот словно бы сам собой запрыгнул ему в руку. Вознёсся прямо надо мной. Я втянул голову в плечи и зажмурился.

– Пираты! – орал тем временем Макроджер. – К бою!.. За… хм… за капитана Монте-Винчи, моего второго папу!.. Эй, погодите, вы что делаете?.. Немедленно прекратите, так нечестно… Это не по правилам!

Я осторожно приоткрыл один глаз. Действовавшие с неистовым проворством викинги уже заканчивали приковывать себя толстыми цепями ко всем мачтам и реям «Макфьюри».

– Хау, Один! – сказал конунг и молотом вогнал последнюю заклёпку в намертво соединившую его со штурвалом цепь. – Теперь ваша никуда не плыть. Черепахи мочь спокойно спать.

– Защищайтесь, канальи?.. – спросил меня д’Арманьяк без особой уверенности.

– Нет, конечно, – сказал я. – Мы же не можем нападать на безоружных и связанных людей. Боюсь, они победили, граф… И проследите, пожалуйста, чтобы Роллинз не наделал глупостей.

Роллинз презрительно фыркнул и сунул пистолет обратно за пояс.

– Хорошо, – сказал я конунгу, – будем считать, вы одержали верх. Вопрос: что дальше?

– Теперь ваша и наша вместе отправляться в Вальхаллу от голода, болезней и старости. Или ваша соглашаться на испытание.

– Ладно, наша соглаш… гм… В общем, мы согласны. А что за испытание?

– Ваша сражаться… – конунг с тревогой огляделся по сторонам и понизил голос, – с Тем-кто-всё-называет.

– С Тем-кого-нельзя-называть? – переспросил Роллинз.

– Почему нельзя? – переспросил конунг. – Моя твоя его называть. Моя называть его Тот-кто-всё-называет.

– Так, давайте потом с названиями разберёмся, – сказал я. – Меня интересует, что будет, если мы этого того-кого одолеем?

– Ваша побеждать – ваша плыть куда пожелает. Ваша не побеждать…

Конунг хотел развести руками, но ему помешали цепи.

– Вы долго ещё болтать собираетесь? – спросил Макроджер. – Меня, знаете ли, эти дикари, развешанные на мачтах, что твои ёлочные игрушки, раздражают. Давайте ваше чудовище, я его голыми руками порву, лишь бы от них избавиться.

– Ваша ждать одну минуточку. Моя только от штурвала отковаться, – сказал конунг, берясь за молот.

Деревня викингоиндейцев стояла на берегу пальмового фьорда. На песке золотистого пляжа лежали наполовину вытянутые из воды драконоглавые пирогодраккары. Рубленые бревенчатые вигвамы являли собой характерный образец помпезного дикарского минимализма.

Но было в этой мирной картине нечто странное. Что-то было не так. Пустые и безлюдные улицы открывались нашему взору. Не дымились очаги саун, не стучали тамтамы скальдов. Никто не вышел встречать мерно вздымающий вёсла пирогодраккар конунга. «Макфьюри» уныло плёлся в его кильватере, хотя буксир ему уже и не требовался: снова поднялся ветер и туман наконец-то рассеялся.

Мы высадились на берег. Конунг хмурился, выглядел обеспокоенным. От крытого пальмовыми листьями величественного трапезного чертога к нам бежал смуглый викингоиндеец в пончо и широкополой шляпе.

– Беда!.. Беда приходить в твой дом, Бьорн Олафсон, сын Олафа Свенсона, сына Свена Торвальдсона и так далее!.. Тот-кто-всё-называет появляться опять! Тот-кто-всё-называет опять называть!

Конунг схватил его за плечи, с ужасом заглянул в глаза.

– Твоя быстро-быстро говорить моя… Хильдурбок?!..

Тот печально кивнул. Испустив вопль горя и ярости, конунг устремился вглубь селения. Дружина его следовала по пятам. Проводив их взглядом, смуглый викинг повернулся к нам.

– Привет, пираты. Я бы сказал – добро пожаловать, но у нас тут сейчас не очень добро, сами видите.

– Хвала богам, вы без акцента умеете говорить, – с облегчением сказал я.

– Да, меня, признаться, это тоже раздражает. Всё время их убеждаю: учиться, мол, надо, языками овладевать, сознание расширять, горизонты разума… Ни в какую!.. Предки, видите ли, твоя-моя, ну и мы туда же… Тьфу!..

Он вытащил из-под пончо мясистый кактус, откусил от него кусок и принялся угрюмо жевать. Лицо его постепенно разглаживалось, вновь обретало беззаботное выражение. Он вдруг спохватился.

– Из головы ж совсем вылетело, уж извините… Дон Карлоссон, берсеркошаман. Буду вашим духовным наставником в битве с Тем-кто-всё-называет.

– А как вы догадались, что мы для этого приплыли?

– Один милосердный, да знали бы вы, сколько вас таких здесь перебывало, с тех пор как эта черепашья война началась!..

– И что, никому того-кого победить не удалось?

– Шутить изволите? Как же его победишь, если он непобедимый?

– А подробнее?

– Нет, подробнее нельзя. Предки наши были настолько великими и отважными воинами, что подробности испытания считали нужным сообщать испытуемым лишь в момент его начала. И нам так поступать завещали. У них, как по мне, вообще много странных идей было, – он мрачно захрустел кактусом. – С другой стороны, оно, может, и правильно. Так испытуемые заранее не перепугаются. И не сбегут. Но есть и позитивный момент. Перед испытанием предки завещали пировать до упаду.