Читаем Спортсмен полностью

<p>Дроздов Владимир</p><p>Спортсмен</p>

Владимир Дроздов

СПОРТСМЕН

авт.сб. "Над Миусом"

Трофейный мотоцикл БМВ мчался по серому от пыли асфальту. Мелькали вдоль шоссе среди цветущих белорозовых садов белые крымские мазанки.

Стремительный бег мотоцикла походил на бреющий полет, и мысли Леонида были сродни тем - рассветным. .. Да, он мог гордиться результатами разведки, которую провел всего два часа назад. Главное, вчера вечером удалось убедить комдива, что взлетать надо еще в темноте, хоть и нет на аэродроме оборудования для ночного старта. Леонид был уверен: ему будет достаточно десяти фонарей "летучая мышь". Их поставили налетном поле в ряд, с промежутками в пятьдесят метров. И капитан взлетел вдоль этой цепочки еле заметных огней.

Зато сумел подойти к устью Казачьей бухты, когда только начало развидняться. Леонид строил свои поисковые заходы со стороны моря на небольшой высоте. А над бухтой выскакивал внезапно, с разных направлений.

Удачно поиграл в прятки с немецкими зенитчиками.

И ему посчастливилось не только увидеть, но и заснять на пленку баржу, так сильно интересовавшую командование. Эту самоходку вчера потопили наши бомбардировщики. Оказалось, она лежит неглубоко на дне. Однако на контрольных снимках ничего нельзя было разглядеть из-за волн - днем они всегда мешают съемке. А на рассвете даже легкая рябь не тревожила моря вода оставалась совершенно прозрачной. Вот самоходка и выдала себя. Еще Леонид обнаружил вблизи селения Омега таинственные понтоны, служащие причалами для немецких самоходных барж. Заметил, что немцы их прячут под воду у самого берега. И догадался: наверно, поднимают, надувая воздухом, с наступлением темноты или когда нет наших самолетов... Во всяком случае, причалы тоже прекрасно просматривались на пленке. Ее очень быстро проявили, высушили спиртом и дешифровали в штабе дивизии.

Вот эту-то драгоценность и доставлял сейчас капитан Бахтин на КП командующего воздушной армией.

Он безо всяких происшествий промчался по асфальтовому проходу между бело-розовыми садами. И "пленный фриц" вынес его на простор разномастной степи. По сторонам ежиком торчали молодые всходы, свежая трава, бурьян... Лишь кое-где их приглаживали порывы утреннего ветерка, как бы примеривающегося задуть в полную силу. И повсюду степь была испятнана, словно родинками или веснушками, множеством цветов. Увы, вскоре Леониду пришлось свернуть с асфальта на подсохший, раскатанный до блеска грейдер. Стало рискованно любоваться яркими красками весенней степи. Капитан теперь не отрывал взгляда от поверхности проселка, застывшего серой лавой.

Наконец он домчался до К.П. Поставил мотоцикл в соседней балочке вблизи машин комдива и командующего. Но на вершину холма полез по самой крутизне. Сохраняя равновесие, нагибался, балансировал, раздвигал проволочные стебли дрока, веревочные кустики полыни. .. Было так приятно ощущать себя ловким, проворным.

Взобравшись, Бахтин распрямился, поднял глаза. Отсюда склоны холма полого спускались в сторону противника. На фоне обычной военной дымки-занавеса из пыли, закрывавшего передний край, - видны были отдельные белые облачка разрывов. Около них взметывались темные столбы земли. Сколько раз он пролетал над этой линией боевого соприкосновения! Бахтин оглянулся.

И сразу же удивился: совсем близко, но спиной к нему, стояли командующий н комдив. Наверно, поднялись из землянки, пока он разглядывал передовую. Однако оба генерала смотрели в бинокли не на передовую, а в тыл.

Невольно Бахтин тоже повернулся. Все небо на востоке и на севере было затянуто сплошной частой сеткой - шли многие сотни наших самолетов. Никогда не видел Леонид сразу столько самолетов в воздухе. Вот уж стал слышен густой моторный гул. Он делался громче и громче, нарастал волной. И, опасаясь, как бы этот рев не перехлестнул через холм, не накрыл бы КП, Бахтин поспешил доложить командующему, передал пленку, показал на ней баржу, причалы...

Генерал рассмотрел все очень внимательно, расспросил обо всех деталях, и Бахтин подумал: "Такому никто не вкрутит!" И конечно, генеральская похвала порадовала капитана. А все же Леонид с удивлением и каким-то тайным удовольствием отметил: зрелище нашей воздушной мощи задело его сильнее лестного отзыва командующего.

Однако горделивое чувство itc помешало Бахтину придирчиво присмотреться к боевым порядкам приближающихся самолетов. Истребители надежно прикрывали бомбардировщиков и штурмовиков. Впереди шел заслон из двух групп. И сзади виднелся резерв. Обычно в него выделяют лучших летчиков. Наверно, там сейчас идет Володя Лавров со своей эскадрильей... Что ж, каждому по способности - надежнее Володи никто не сумеет обуздать "мессеров", если они все-таки пробьются сквозь щит авангарда "яков". Недаром капитан Лавров первым в дивизии получил Звезду Героя. А на днях свалил уже двадцать шестого фашиста. Значит, скоро и дважды Героем - тоже первым в дивизии станет.

Бахтин наконец посмотрел в сторону Севастополя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии