Способность любить

Потом картинки с Полиной сменяются с картинками с Олесей. Ее рука, протянутая за окровавленной одеждой сына. И выражение глаз. Будто сгинул не один человек, а исчез целый мир.

Я никому из них ничего не должен. Тем более рисковать собой, спасая его.

Но...Если я его оставлю... Нет, я не буду мучиться чувством вины. Я давно не заморачиваюсь такой ерундой. Просто... Впервые мне не удается поверить в себя настолько, чтобы представить, что я стану для Полины настолько же дорог, как он.

В моем сознании проходят минуты и часы. На самом же деле на выбор мне отведены секунды.

Все трое почти дошли до машины.

Меня накрывает четкое осознание – если я сейчас не вмешаюсь, больше живым Матвея я не увижу.

Только... Может, оно и к лучшему?!

Артем Холодов

Что– то толкает меня вон из машины. Рукой успеваю только зацепить пистолет, который положил мне в бардачок Славка вместе с разрешением на него. Соваться туда, изображая из себя Брюса Ли, у меня ни малейшего желания.

– Эй, мужики! Не поможете? Машина заглохла, – говоря все это, я приближаюсь к группе, остановившейся возле черного тонированного автомобиля.

Моему появлению не рады абсолютно. Рукоятка пистолета холодит руку. Волнения не чувствую. Тимур Аркадьевич столько меня гонял, что любая внештатная ситуация воспринимается как обыденность. Тем более после похищения отца.

– Нет, не поможем. Мы не служба спасения, – отвечает мне один из мужчин.

Они оба напряглись. Но по их лицам было видно, что от меня не ждут каких– либо проблем.

– Мужики, да хватит вам! Я не местный, заблудился, еще машина сломалась. Что я делать– то буду? – продолжаю валять дурака.

Один из них теряет терпение, направляется ко мне.

– Слышь, щенок! Тебе непонятно сказали?! Вали на х**! Или я тебе сейчас помогу.

Тем самым он совершает роковую ошибку. Я стреляю практически в упор. На поражение. Они скорее всего вооружены. А отправляться в рай у меня нет ни малейшего желания. Следом за первым раздается и второй выстрел. Мужчина, держащий Матвея, заваливается, увлекая его за собой, но в последний момент он его отталкивает и остается стоять, держась рукой за машину.

– Ну, привет, что ли? – произношу, разглядывая его.

Выглядит отвратно. Честно говоря, думал, он под наркотой. Но нет, взгляд чистый, осмысленный.

– Привет! Вот так встреча... – его обветренные губы растягиваются в улыбке, больше похожей на гримасу. Кожа на нижней трескается, выступает кровь, – Что пистолет не опускаешь? Вслед за ними меня отправить собираешься?

Он в своем репертуаре. Даже странно, что с таким гонором его не прикончили.

Ставлю ствол на предохранитель, запихиваю в карман пальто. Не самое удачное решение, учитывая его стоимость. Но иных вариантов нет. Вряд ли этот умник сам дойдет до моей машины.

– Заманчивое предложение. Только вот мне бы было достаточно им не мешать.

– Что ж ты тогда? Такой шанс упустил...

Врезать бы ему...

– Ты б хоть "спасибо" сказал. Я так думаю, что я жизнь тебе спас.

Про то, что я ее забрал у двух других людей, я пытаюсь забыть. Отходняк, конечно, будет. Но сейчас бы не хотелось.

– В доме еще кто– то есть? – глупо недооценивать опасность.

Пока мы с Беловым заняты светской беседой после долгой разлуки, могут появиться друзья тех, что сейчас недвижимыми куклами распластались по грязи.

– Нет никого больше. Остальных повязали. А эти меня уводили. Хотя, может, кто и появится.

Все– таки умения соображать в нужном ключе у него не отнять.

– Пошли тогда. Хрен ли мы тут встали? – подставляю ему плечо, он на него опирается, я его веду до своей машины.

Ну, как веду, практически тащу на себе. Открываю заднюю дверцу, кое– как загружаю его назад. Молчит, стиснув зубы.

Сажусь за руль, пробую завести двигатель. Он заводится мгновенно. Чертовщина какая– то. Оставаться там все же не рискую.

Набираю отца:

– Пап! Я Матвея нашел, – решаю начать с главного.

– Где? Он живой?

Называю ему улицу, которая высвечивается на навигаторе.

– А насчет живой, сейчас уточню. Белов, ты там как?

– Живой я, относительно, – голос слабый, наверное сейчас отключится.

– Там недалеко от тебя, как раз фешеры работают. Припаркуйся где– то, где потише. Сейчас подъедут. я тоже. – командует отец, – Что– то еще?

Вот откуда он знает про это "еще"?

– Пап... Короче... Там два трупа... Наверное...

– Ты проверял?

– Нет.

– Бля... – тянет он, – Тогда жди меня. Матвею в больницу нужно?

– Да, – в этом у меня даже сомнений нет.

– Давай так. Вези его в ближайшую к тебе больницу. Я сейчас туда вместе с Вячеславом еду. А с полицией и остальными будем разбираться после. Понял?

– Понял я, понял.

– Маяк на телефоне не отключай.

– Чего? – смысл его слов про маяк доходит до меня не сразу, – Слушай, ты вообще? Шпионишь за мной?

– Давай потом про это.

– Давай, давай, – говорю я уже сам себе, потому что он отключился.

– С тобой что? – интересуюсь у своего пассажира, чтобы оценить возможные риски.

– Ножевое. Я вчера только в себя пришел, когда то ли спецназ, то ли кто еще в дом ворвались. Меня увести успели. Про какие– то бумаги говорили, ноя плохо помню. Сознание терял. Они нотариуса ждали. Не дождались.